Дарья Донцова - Замок храпящей красавицы

Алла предложила Ванессе помириться, она плакала и повторяла:

– Доченька, прости. Я теперь другой человек, долго лечилась у психотерапевта и изменилась кардинальным образом. Давай забудем прошлое. Я расскажу папе правду. Я хочу воспитывать внучку. Я очень одинока! Мисси, Роза, Леня – никто меня не любит.

– Если я правильно понял, Алла Константиновна обратилась к Ванессе до смерти Розы, а не после, как она утверждала раньше? – спросил Юра. – Не кончина дочки стала причиной внезапно вспыхнувшей любви к Нике?

– Да, – отрезала Мисси, – мать, как обычно, соврала. Я могу доказать, что Ника тайком приезжала в наш дом, когда Розка была жива. У девочки проблемы со здоровьем, она не усваивает коровье молоко. В нашем же доме никогда не было соевых заменителей, они никому не нужны. И вдруг мама требует покупать молоко на основе бобов. Мать, если ты лжешь, не оставляй следов. На кухне тщательно записывают все расходы, прикалывают в тетрадь чеки. Англичанка идеальная экономка, у нее ни одной хозяйской копеечки между пальцами не утечет. Взять гроссбух и проверить, когда впервые в особняк привезли сою, легче легкого.

– Ну, я могла и перепутать, – начала глупо оправдываться Алла Константиновна, – наверное, ты права, я решила воссоединить семью до смерти Розы.

Мисси усмехнулась.

– Ваня не очень‑то обрадовалась активности мамаши, поэтому и обратилась ко мне, спросила: «Слушай, что случилось? Алка мне проходу не дает, каждый день по десять раз звонит! Зачем ей Ника? Настойчиво просит отпускать к ней девочку, обещает открыть отцу правду, обелить меня».

И мы, наивные чукотские девушки, решили: маму замучила совесть. Ванессе захотелось помириться с папой, она согласилась отпускать Нику к бабушке.

Алла все повторяла:

– Не надо торопить события, отец невероятно зол. Я пытаюсь с ним поговорить. Пусть Ника обвыкнется в особняке, она девочка с проблемами, может напугать дедушку, не понравится ему.

Потом версия изменилась, Алла стала говорить дочери:

– Филипп все знает. Я выложила ему правду, но он не поверил, решил, что я беру вину на себя, чтобы тебя выгородить. Попробую уговорить отца устроить в нашем театре твой концерт. Он увидит, как ты талантлива, и растает, в особенности, если ты передашь сбор от билетов на благотворительность.

Олигарх крякнул.

– Со мной Алла никогда не беседовала о налаживании отношений с Ванессой. Да, она просила организовать ее выступление у нас в театре. Но причина была такой: Ванесса редко появляется в России. Сейчас она активно занимается благотворительностью, ее агент ищет спонсора концерта, весь сбор от которого пойдет в фонд спасения тигров. А кто у нас активно помогает этим, как их, исчезающим животным?

Филипп Леонидович многозначительно указал пальцем на потолок.

– Ясно? Я оценил задумку Аллы. Супруга никогда не вмешивается в мой бизнес, это единственный случай, когда она внезапно пришла с предложением, и я его принял и решил: фиг с ней, с Ванькой, не собираюсь ее обнимать‑целовать, но она сейчас популярна, созову друзей‑приятелей, каждый внесет в фонд денежки, благотворительность всегда производит хорошее впечатление на народ. Тигры правильный выбор, они сейчас в моде. Есть еще один момент. Я очень хотел, чтобы Ириша играла перед полным залом, а не перед рядами пустых кресел. Я часто устраиваю мероприятия, люди на них ломятся, потому что всякий раз у меня либо мировая знаменитость, либо спектакль с лучшими российскими актерами. Но досидит ли публика до конца представления? Не убежит ли после первого действия? У меня не было в этом стопроцентной уверенности, и я решил: концерту Ванессы быть! Даже если зрители начнут умирать от скуки во время пьесы, они не сдвинутся с места, все захотят увидеть десерт – рок в театре Верещагина. Это не восстановление добрых родственных отношений, а голый расчет. Я не общался с Ванессой, не собирался с ней видеться, пить кофе‑коньяк, да и она не стала бы бросаться мне на шею. Всю предварительную работу вели мои служащие, я не предполагал присутствовать на концерте. Я даже не слышал, что у Ванессы родилась дочь!

– И идею о провале спектакля без ее выступления тебе внушила жена, – вздохнула Мисси.

– Зачем Алла Константиновна нагородила столько вранья? – пробормотал Шумаков. – Должна же существовать какая‑то причина!

Мисси вздрогнула.

– Я только сейчас поняла! Роза была очень нервная, пугливая, верила в колдунов, экстрасенсов, таскалась по гадалкам.