Татьяна Луганцева: Шах белым конём от белой королевы

Туда Василиса с Кириллом и направились. Дул свежий ветерок, доносились ароматы благоухающих цветов и щебет птиц.

– Не знаю, как санаторий, но садовнику надо поставить «пять». Сделали ставку на озеленение территории и не прогадали. Вот смотришь – такая красота! Отдыхает глаз, отдыхает душа, – произнесла Василиса, вытягивая ноги и откидываясь на спинку стула, правда, с трудом.

Выглядела она в ресторане немного нелепо в своих драных джинсах и футболке не со своего плеча. Светлые волосы Вася стянула в хвостик, а на лицо не нанесла и капли грима по одной простой причине – его у нее с собой не было. Василису, конечно, волновало, какое впечатление она может произвести на Кирилла, но с другой стороны, видно же было, что интерес в его глазах не угасает. Да и мелькала у нее мысль: «Пусть привыкает, какая я, так сказать, а-ля натюрель!»

– Я некрасивая? – вдруг поинтересовалась Вася у спутника.

– Ты – лучше всех!

– А если честно?

– Если честно, то ты настолько необыкновенная женщина, что с тобой хочется быть и днем, и ночью... Я только и думаю о тебе. И готов терпеть любой твой каприз и непростой характер. – Глубокие синие глаза Кирилла, пока он говорил, были очень серьезными и даже несколько потерянными, словно он и сам подобных чувств и эмоций от себя не ожидал.

– Так ты влюбился в меня? – воскликнула Вася, которая именно так и представляла любовь.

– Понимаешь, Василиса... Может быть, я не знаю, что такое любовь, но такое со мной в первый раз. Я даже готов быть убитым! – горячо выпалил Кирилл.

– Чего так? – не поняла Василиса.

– Готов стать твоим мужем и тоже пострадать, как твои бывшие мужья, – пояснил он.

– Все-таки с головой у тебя не все в порядке, – пожала плечами Вася. – Кстати, о бывших. Кажется, нам не удастся побыть в гордом одиночестве...

Не успела она закончить свою мысль, как перед их столиком нарисовалось семейство.

У Кирилла ни один мускул на лице не дрогнул.

– Здрасте, давно не виделись, – брякнула Василиса и широкой улыбкой попыталась смягчить резкость фразы, вырвавшейся невольно.

Троица Кондашовых снова была одета во все светлое. Прямо тошно смотреть.

На редкость кружевное, бледно-кремового цвета платье на Раечке, излишне открывающее грудь, спину, руки и все что только можно. Белая рубашка и белые брюки на Петре, а на дочке Дашеньке – целый стог из вуали, шифона и кружев. Такое вот клубничное пралине, вдруг появившееся в питании уголовников...

Кирилл встал.

– Спасибо за внимание, присаживайтесь к нам.

– А мы вас искали. Все ходили по залу и смотрели – ведь придете кушать-то... И тут видим – вы! – радостно прощебетала Раечка.

Кирилл переглянулся с Василисой и подвинулся к ней ближе.

После этого все, кроме Васи, двинулись за едой, а ей пообещали принести самое вкусное.

Вернулись они счастливые и довольные и снова ушли за едой. Только Дашенька осталась сидеть за тарелкой, на которой горой лежали сладости. Девочка молча начала их с огромной скоростью поглощать, а глазами одновременно пожирать сидящую напротив незнакомую ей женщину.

Наконец все воссоединились и приступили к еде. Вся семья в белом ела сладкие пирожки, взбитые сливки с ягодами, торты и еще что-то такое же углеводистое.

«Да им всем вместе пора искать хорошего эндокринолога! Диабет не за горами», – подумала Василиса.

Ей Кирилл принес салат двух видов, кофе, как она и попросила, а сверх того маленькое пирожное – улитку с творогом.

Себе Кирилл фактически ничего не взял, кроме куска лосося с листьями салата и тоже кофе.

– А мы так любим сладкое! – гоготал Петр.

– Это заметно, – спокойно ответил Кирилл, и Вася чуть не подавилась глотком кофе.

– Что будете делать? Чем займетесь? – продолжал «искрить» Петр. – Может быть, мы вместе...

– Нет! – как-то сразу прервал его Кирилл. – Василиса на самом деле ранена, и ей надо отдыхать. А я съезжу в больницу к ее знакомому, тоже тяжело раненному, и уговорю его присоединиться к нам.

– Ты собрался к Юре? Правда поедешь к нему? – обрадовалась Вася. – Я так рада! Действительно, уговори его перебраться в этот рай. Скажи, что я жду, и мне даже с ранением здесь легче дышать. Чего парень лежит один в чужом городе?

– Вы о ком говорите? – поднял лицо, вымазанное взбитыми сливками, Петр.

– О парне, с которым я и попала в передрягу в том чертовом доме... Он тоже пострадал, – пояснила Василиса.

– Тоже ранен? – сложила бровки домиком Раиса, выглядевшая очень комично в попытке сексуально облизать пальчики.