Дарья Донцова - Дьявол носит лапти

– Ну наконец-то! – обрадовался Влад и по-детски добавил: – Дошло, как до жирафа.

– Они не любовники, – надрывалась девица. – Все подстава, фотографии и… и… но были же снимки трупа.

Николай Семенович сел около меня и придвинул к себе микрофон.

– Скажу честно, весьма неприятно лежать на асфальте в луже искусственной крови.

– «Скорая помощь», которая увозила труп, сотрудники морга, – зачастила тетка с диктофоном, – сколько же людей участвовало в операции?

– Не так много, – спокойно ответил Влад, – все наши сотрудники, никого со стороны. Давайте не будем вдаваться в технические детали, хорошо? Они неинтересны. А вам следует теперь написать правду о госпоже Таракановой, о том, какая она храбрая, самоотверженная женщина. Кстати, тут есть представители еженедельника «Слухи»?

– Да, – тихо ответила девушка в сильно потертых джинсах. – Я, Олеся Рыбина!

Влад усмехнулся:

– Рад знакомству. Мне понравились ваши статьи, они почти слово в слово повторяли материалы «Желтухи». Зато заголовки были супер. «Дьявол убил адвоката», «Виола Тараканова – дьявол московских улиц», «Дьявол по имени Виола», «Тараканова на дьявольской охоте». Что вас заклинило на слове «дьявол»? Хоть бы один раз написали «сатана». В газете «Слухи» редактор есть?

Девушка сделала вид, что не слышит ни обвинения в плагиате, ни критики в отношении названий материалов. Я осторожно наступила под столом Владу на ногу, он сейчас сильно нервничает, поэтому и налетел на корреспондентку.

– Серьга Таракановой! – внезапно ожил парень с айпадом. – На трупе, то есть на Литягине, нашли подвеску Виолы, пластмассовую девочку с книгой в руке. Как она туда попала?

Влад вздохнул. Мне захотелось помочь ему, Фарафонов не привык иметь дело с прессой, а писательница Арина Виолова – стреляный воробей.

– Я ее сама положила на Николая Семеновича, когда забирала ноутбук и пакет с якобы уликой.

– Расскажите, что вы чувствовали в тот момент, – потребовал корреспондент в бейсболке.

Я посмотрела ему прямо в лицо. Сказать тебе правду? Описать свой ужас? Сообщить, как боялась не справиться с заданием, провалить тщательно подготовленную, дорогостоящую операцию? Признаться, какое отчаяние испытала, когда поняла, что Шумаков бросил меня в трудный момент? Вспомнить здесь стародавнюю историю с Олегом Куприным? [8]Признаться: «Я не умею выбирать мужчин»? Не дождетесь!

Я улыбнулась.

– Честно? В тот момент, когда я подходила к распростертому на асфальте Николаю Семеновичу, очень боялась наступить в лужу искусственной крови. Отлично знаю, как плохо она отмывается. Боялась запачкать новые балетки. Они жутко дорогие, я, знаете ли, обожаю шикарную обувь, в особенности эти туфельки, они очень оригинальны, сделаны из натуральной кожи, имитируют лапти, последний писк моды. Правда, симпатичные?

Я выставила из-под стола правую ногу, повертела ступней в разные стороны и улыбнулась.

– Могу подсказать вам отличный заголовок для статьи про нашу сегодняшнюю пресс-конференцию: «Дьявол носит лапти»!

Спустя день мы с Константином Франклином сидели в кафе и мирно беседовали за чашечкой капучино.

– Ты герой прессы, – весело констатировал собеседник. – Все газеты пишут исключительно о писательнице Арине Виоловой. Тиражи твоих книг взлетят в заоблачную высь.

– Надеюсь, – кивнула я. – На самом деле у меня очень хорошие детективы, я талантлива, но немного несобранна.

– Лень и пьянство – вот основные болезни писателей, – заявил Константин.

Я аккуратно отломила ложечкой кусочек своей любимой «картошки».

– Ты, как сын поэта Константина Фокина, знаешь, о чем говоришь.

Франклин улыбнулся.

– О! Я польщен! Ты копалась в моей биографии.

– Не отрицаю, – спокойно ответила я. – Едва мы взяли Никитина, я сразу попросила Влада Андреевича выяснить, что за человек постоянно ошивался вокруг меня. Не скрою, я считала тебя шпионом Бориса Федоровича, но ошиблась.

– Ну, и кто же я? – засмеялся Костя.

– Константин Фокин, сын поэта Константина Фокина и брат-близнец бизнесмена Константина Фокина, – ответила я.

– Чума, да? – совершенно серьезно спросил Костя. – Папаша начудил с именами.

– Откровенно говоря, я думала, ты врешь про двойняшек, – призналась я. – Трудно было поверить, что существуют родители, способные назвать мальчиков Костя и Костя.

– Отец был странным, – вздохнул Фокин, – у нас в семье все не очень просто.