Дмитрий Леонтьев - Следствие по-русски-2

— Почему вы не пошли вместе с ним? — спросил я.

— Лопотов — двоюродный брат Миши, а не мой, — чуть заметно нахмурилась Оксана. — Я стараюсь быть с ним обходительна на вечеринках и презентациях, но в жизни мы не очень ладим — какая-то беспочвенная взаимная антипатия… Это должно было занять пять минут, не больше, и я решила дождаться и машине. Витя как чувствовал — уговаривал меня подняться с ним, но я успокоила его, и он пошел один… А потом из подъезда выскочил какой-то человек, разбил стекло в машине, открыл дверцу… Откуда-то сбоку подбежали еще двое, запрыгнули в машину… Я пыталась закричать, но мне ткнули в лицо какую-то тряпку,

и я потеряла сознание…

— Эфир, — догадался я.

— Я очнулась, когда меня хлестали по щекам. Они отвезли меня в какую-то квартиру. Было очень страшно… А потом… Потом они сорвали с меня трусики… Меня не тронули. Просто взяли их с собой. Позже они переслали их Мише… Два дня они держали меня в квартире, потом завязали глаза, посадили в машину, довезли до какого-то пустыря, и там выбросили… Я добралась до ближайшего телефона-автомата и сразу позвонила Мише. Минут через двадцать он уже приехал… Нашу машину нашли позже в каком- то тупике, но отпечатков пальцев на ней отыскать не удалось — все стерли…

— А начальник службы безопасности? — спросил я. — Что сказал Дорохов?

— Он пропал, — девушка посмотрела на нас так, словно хоте- па что-то сказать, но не решалась. — Лопотов сказал, что он даже не заходил к нему. Просто исчез — и все.

— Вы приняли меры к розыску?

— Да, Миша сделал все, что от него зависело, но Витю так и не нашли.

— Но это же ваш шанс, — удивился я. — Если есть основание предполагать наличие «наводчика» в концерне, то следовало обратить самое пристальное внимание…

— Мы обратили, — вздохнула она. — В квартире у Вити нашли платежки, пропавшие из бухгалтерии три недели назад. По нескольким из них были получены деньги, а на банковском счету у Вити оказалась довольно приличная сумма. Миша проверил — за день до моего похищения эти деньги были переведены со счета фирмы на личный счет Вити…

— Чушь! — уверенно сказал я. — Этого не может быть. Так дела не делаются.

— То же самое сказал и Миша, — кивнула она. — Но факты… Факты, как известно, — вещь упрямая. Витя имел доступ к паролю и к номеру счета. Именно он был допущен ко всем самым сокровенным тайнам концерна. Именно…

— А зачем, собственно говоря, вам все это знать? — послышался от двери холодный голос.

Бизнесмен стоял у входа, скрестив руки на груди, и недовольно смотрел на нас. Малиновый пиджак заменил серый, очень элегантный костюм, а вместо толстой золотой цепи шею охватывал шелковый серо-красный галстук. Нельзя было не признать, что такие «доспехи бизнеса» шли ему куда больше. Укоризненно взглянув на нас, он полюбопытствовал:

— Мне казалось, что мы простились, разве нет?

— Это я попросила их вернуться, — заступилась за нас Оксана. — Я просто хотела объяснить, что беспокоиться нет смысла и я на этой неделе уезжаю из города.

Он хотел что-то сказать, но сдержался и даже улыбнулся нам:

— Теперь вы получили ответы на все вопросы?

— Да, — сказал я.

— Удостоверились, что я обеспечиваю Оксане максимальную безопасность? Даже если нам на некоторое время придется расстаться. И надеюсь, поняли, что остальные проблемы являются только проблемами концерна и моими личными проблемами?

— Это мы тоже поняли, — кивнул я. — Михаил Глебович, а эти картины вы подбирали для коллекции лично?

— Да, — удивленно оглянулся он на картины. — А что?

— Вы коньяк-то пейте, — придвинул я к нему бутылку. — Он специально здесь стоит.

Бизнесмен пристально посмотрел на меня и вдруг расхохотался.

— Еще тогда догадались? — спросил он уже благодушно.

— Тогда, — подтвердил я. — Я вообще не сторонник лезть в чужую личную жизнь, потому и понял. На себя примерил…

— В таком случае, я надеюсь, вы правильно оцените ситуацию и сможете успокоить Татьяну Петровну в отношении безопасности Оксаны. На следующей неделе ее уже не будет в этой стране, и если ситуация не разрешится, то я не стану рисковать, допуская ее возвращение туда, где ей грозит опасность. Так и передайте.

— Пусть мамочка не волнуется, — подтвердила Оксана. — Все будет хорошо. Я люблю Мишу и верю ему. Он не даст меня в обиду.

— Мы непременно это… — начал было я, но тут во дворе что- то громыхнуло так, что стекла в комнате волной брызнули на нас.