Татьяна Луганцева: Белоснежка и семь трупов

Ася, счастливо улыбаясь, смахнула озябшей рукой слезу с ресниц, Яна заметила этот жест и отреагировала, похлопав подругу по плечу:

- А ты, как все беременные женщины, стала совсем сентиментальной. Скоро ждать крестницу?

- Крестника, - поправила ее Ася, - ультразвуковое исследование показало, что будет мальчик.

- Все равно!

Подруги подошли к Асиным «Жигулям». Яна скептически осмотрела машину и произнесла:

- Я думаю, что мой багаж сюда не поместится.

- Большой чемодан? - уточнила Ася и осеклась, увидев груду чемоданов, сумок, коробок, саквояжей, которые везли вслед за ними на больших тележках. - За вами летел грузовой самолет?

- Нет, но половину багажного отделения я заняла, - невозмутимо ответила Яна.

- Неужели эта огромная куча вещей вся твоя? - не могла поверить подруга.

- Это малая часть, - задумчиво произнесла Яна и тут же, встрепенувшись, закричала, быстро срываясь с места:

- Жди меня здесь!

Через двадцать минут подъехал грузовик. Двое мужчин еще двадцать минут грузили вещи, оставшуюся часть решено было сдать в камеру хранения аэропорта. Ася запретила ехать подруге в гостиницу и предоставила в ее распоряжение свою пустующую квартиру. Яна отдала вконец ошалевшим мужчинам на грузовике деньги, ключи от квартиры и бумажку с адресом квартиры, попросив их привезти туда все вещи и разгрузить их.

- Ты не боишься, что они украдут часть твоих вещей? - обеспокоенно поинтересовалась Ася.

На что Яна глубокомысленно изрекла:

- Надо уметь доверять людям, тем более что я все равно не смогу понять, взяли ли они что-нибудь или нет, я не помню всего, что сама собирала.

Позже они устроились за уютным столиком на двоих в небольшом, но дорогом, элитном ресторане русской кухни. Яна заказала все меню, жутко соскучившись по родным блинчикам с икрой, подаваемой в хрустальных розетках на льду, и семге в винном соусе. Из напитков Яна заказала белое вино, а Асе вишневый сок и минеральную воду.

Ася отпила глоток сока и начала разговор:

- Судя по количеству привезенных вещей, ты приехала надолго?

На лице Яны промелькнула тень беспокойства, она ответила:

- Надолго, по крайней мере я на это надеюсь.

Если бы ты знала, Ася, как я устала от тоскливой, сытой жизни. Вступить в наследство за неимением других наследников оказалось довольно-таки простой и быстрой процедурой. То, что мне расписывали как слегка запущенный дом, мне показалось сногсшибательным дворцом. Я быстро уладила вопрос с прислуживающими в доме людьми - парой итальянцев преклонного возраста, ни слова, естественно, не понимающих по-русски и очень плохо изъясняющихся с помощью английского языка.

Я подписала контракт, где взяла на себя обязательства в течение пяти лет выплачивать им зарплату, вне зависимости от того, где я сама буду находиться. Взамен они будут содержать мой дом, домище, в состоянии эксплуатационной готовности и в соответствии с санитарными нормами.

- Что ты сказала? - не поняла Ася.

- А! - махнула рукой Яна. - Когда на голову сваливается такое хозяйство, поневоле начинаешь разбираться в таких вопросах.

- Значит, у тебя была прислуга? - с восторгом спросила Ася. - Вот бы мне лежать на диване и командовать кем-нибудь, чтобы убирали, стирали, готовили, шли за покупками.

- Нечему так восхищаться, все не совсем так, как ты представляешь, - мрачно ответила Яна, - или это я не такая, или наши люди еще не привыкли к обслуживающему персоналу, но для, меня прислуга была в тягость. Совесть не позволяла смотреть, как убеленная сединами женщина моет пол, вытирает пыль, заметь, в моем доме. Я, как ненормальная, выхватывала у нее тряпку и начинала мыть пол сама, а она, видимо, думала, что я недовольна ее уборкой и поэтому показываю, как следует убираться. Домоправительница хваталась за сердце и пыталась отнять у меня тряпку, я не отдавала, стараясь уговорить ее присесть на диван и отдохнуть, а со стороны это выглядело, словно я наказываю, то есть дерусь с прислугой. Еще более дико выглядела эта старушенция с подносом, полным еды, появляющаяся каждое утро в моей спальне. Я напрасно пыталась убедить ее, что я не завтракаю в постели. Она насильно усаживала меня в кровати, неодобрительно цокая языком и покачивая головой. А уж когда домработница случайно обнаружила меня за мытьем посуды, ее чуть удар не хватил. Ей все-таки под конец удалось приучить меня к мысли, что я обязана использовать их труд, потому что это является их работой и они с мужем получают за это от меня неплохие деньги. Но я едва не довела ее до сумасшествия тем, что за каждую услугу, что она мне оказывала, я кланялась, расшаркивалась, краснела, по сто раз говорила: «Спасибо!» В конце концов это ее тоже сильно утомило, и мы стали друг от друга прятаться.