Дарья Калинина - Цирк под одеялом

Лейла содрогнулась:

— Какая ужасная смерть. А за что их?

— У тебя хочу спросить.

— Кто эти люди? Не знаю их!

— Твой же свекор кичился, что чистит общество от им подобных. Может быть, это он их и убил?

Лейла выглядела растерянной.

— Не знаю.

— Спроси!

— Ой! — испугалась Лейла. — После той неудачи он со мной и разговаривать не хочет! Только цедит что-то сквозь зубы. И все!

— Скажи честно, ты его боишься?

— Да! Он сумасшедший! Всегда был странным. А после смерти сына и вовсе помешался! Теперь от него только и слышишь угрозы.

— И что говорит?

— Разное, — уклончиво ответила Лейла.

— Ну а все-таки?

— Всех черножопых, говорит, надо смести с лица земли. Америку затопить. Израиль разбомбить, нечего арабов обижать. Самих арабов в резервации загнать. Русских пьяниц подшивать в обязательном порядке. А кто посмеет расшиться, тех к стенке. А вообще, для всех было бы лучше, если бы на Земле произошла глобальная катастрофа и в живых остались только его собственные верные соратники и единомышленники.

— И что тогда?

— Тогда на развалинах прежней цивилизации они построят новое общество, где жесткий тотальный контроль будет одним из основополагающих принципов существования.

— Ой, беда! — покачал головой Свистунов. — Надо же! Как мужика-то скрутило.

— Я и сама его теперь боюсь. Когда была нужна, не боялась. А теперь… Даже и не знаю, что он со мной сделает.

И Лейла обреченно махнула рукой.

— Он ведь мне так и не поверил, что я просто перепутала и наняла в киллеры не того человека. Думает, что я предала его. И кажется, жить мне осталось недолго.

— А ты умирать не хочешь?

— Раньше думала, что хочу. А сейчас понимаю — нет. Не хочу.

— Вот и правильно. Вот и умница. А хочешь избавиться от своего свекора?

— Как? — вздрогнула Лейла. — Убить?

— Что ты заладила! Убить да убить! Будто бы других способов нету!

— Какие же?

— Можно посадить его надолго.

— Посадить?

— Ну, да, — принялся втолковывать ей Свистунов. — Ведь то, чем он занимается, — это и есть преступление. Судить и казнить один отдельно взятый человек не может.

— Понимаю.

— Твой свекор взял на себя миссию, которая ему не по плечу.

— И что же делать?

— Надо его остановить, пока он круче гор не наворотил.

— Да, но как?

— А вот это я тебе скажу, — пообещал ей Свистунов. — Немного подумаю и скажу.

Думал он ровно один час. За это время подруги успели умыть Лейлу и окончательно успокоить бедняжку. Видимо, свекор со свекровью у нее в самом деле были тяжелыми людьми. Потому что без них Лейла выглядела вполне нормальной и ни чуточки не заторможенной. Да и ее горе тоже в значительной степени поубавилось.

— Если честно, то я и так знала, что Витя долго не протянет. Он, бывало, покупал себе такие дозы, что люди только головами качали. Им бы хватило на день, а Витя все пускал по вене за один час. Денег-то ему хватало. Дом — полная чаша. Вот он и пользовался.

К тому же муж Лейлы прочно сидел на героине. А Свистунов клялся, что он этот товар в город сам ни разу не выпускал. И его люди тоже. Выходило, что Свистунов к смерти младшего Растопупко в самом деле был абсолютно не причастен.

И пока Свистунов обмозговывал план, как ему обезопасить себя от нападок господина Растопупко, подруги попытались осторожно выведать у Лейлы про ее свекора. Много ли было у него в подчинении киллеров? Как они действовали? И где подкарауливали свои жертвы?

И чем больше они расспрашивали девушку, тем отчетливей понимали: нет, Леша и Люська — это работа не господина Растопупко и его бригады зачистки. Те действовали совсем другими методами. Жертва убиралась из снайперской винтовки или пистолета. И потом делался контрольный выстрел в голову. Все! Точка!

Никаких шоу с ящиком иллюзиониста, шестью рапирами или смертью на цирковой арене тут и близко не было. Да и устраняли они свои жертвы в уединенных местах. А возле дома обреченного или мест, где он часто бывает, не светились. Ведь менты начинают опрос именно с соседей потерпевших.

Вот и могли проболтаться словоохотливые старички и старушки о том, что видели они некоего подозрительного гражданина возле их дома. И машину его могли припомнить. Или какие-нибудь другие приметы. Поэтому жертвы господина Растопупко и его бригады всегда убирались в уединенных местах.

И все-таки подруги оставляли крохотный шанс на то, что смерть Леши и Люськи на совести господина Растопупко. Но чем дальше двигалась эта история, тем призрачней он становился.