Жан Эшноз: Высокие блондинки

— Конечно, — откликнулся Сальвадор, вытаскивая из кармана еще один листок. — Вот тут все сведения, которые я смог собрать.

— Во всяком случае, красивая девушка, — отметил Жув, перебирая снимки. — Я могу оставить их себе?

— Ну естественно, — сказал Сальвадор.

Вместе они миновали штаб-квартиру контрразведки, надежно спрятанную за глухой бетонной стеной, утыканной нацеленными на тротуар камерами слежения и рогатками из колючей проволоки, так что с улицы можно было разглядеть только верхние этажи. Эмалированные таблички, привинченные там и сям к ограде, грозно предупреждали о запрещении фото- и киносъемки в данной зоне, считавшейся военной, а также самого здания, претерпевшего на своем веку множество изменений в соответствии с архитектурными концепциями периода с 1860-го по 1960-й год. Тонкая металлическая вышка щетинилась разнообразными антеннами, смотревшими во все стороны света; единственный вход представлял собою ворота, через которые по рельсам, нервно дергаясь, въезжали и выезжали вагонетки с непонятными грузами. Двое часовых в мундирах бдительно охраняли портал, вид у них был такой же неприступный и таинственный, как у самих ворот, глаза прятались за очками с зеркальными стеклами.

— Не хочу скрывать от вас, — продолжал Сальвадор, — что дело грозит оказаться весьма сложным. Мы и сами предприняли кое-какие поиски, но ничего не добились. Видимо, эти четыре года она абсолютно ни с кем не общалась, как я уже вам говорил.

— Посмотрим, — ответил Жув. — Я сейчас же пошлю кого-нибудь на розыски.

Только вот кого? — спросил он себя вслух. — Есть Боккара, это неплохой вариант, надо только узнать, свободен ли он. Если нет, можно взять Кастнера. Да, пожалуй, именно Кастнера. Очень милый парень, прекрасно справится с этим делом. Но для начала скажите, это случайно не псевдоним?

— Простите, — удивленно переспросил Сальвадор, — какой псевдоним?

— Да вот ее имечко, — ответил Жув, тыча пальцем в подпись под снимком: «Глория Стэлла». — Тут за километр фальшивкой пахнет, вы не находите?

— Ах вот оно что! — сказал Сальвадор. — Ну, конечно, это не настоящее имя. Но вы все поймете, когда прочтете тот листочек, который я вам дал.

К концу дня Жан-Клод Кастнер добрался до небольшой промзоны, типичной для Сен-Бриека. Он припарковал машину на стоянке завода по производству кормов для животных и отыскал в бардачке папку из непрозрачного пластика с застежками-липучками, которую и положил к себе на колени. Но прежде чем открыть ее, он энергично потер кончиками пальцев утомленные глаза: четыреста километров по автотрассе — это вам не шутки!

Досье содержало документы, полученные Жувом от Сальвадора два дня назад, плюс 58-я карта из «Мишлена» с подробной топографией Бретани между Ламбалем и Брестом. В карту полуострова был вложен рукописный перечень как прибрежных, так и находящихся в глубине материка деревень; список охватывал район от Сен-Бриека до Сен-Поль-де-Леона. Согласно предварительному расследованию Жува, именно здесь могла находиться та суровая женщина — высокая красивая блондинка, запечатленная на снимках в самых разных видах и в самых разных местах. Намечая свой будущий маршрут, Жан-Клод Кастнер прямо на карте автомобильных дорог соединил красным карандашом населенные пункты, которые ему следовало посетить.

Линия получилась капризно изломанной, как в настольных играх, и образовала нелепую фигуру со странными очертаниями, что слегка разочаровало Кастнера.

Сунув материалы обратно в папку, он включил зажигание, развернулся, выехал на трассу и покатил в Сен-Бриек. Оставив машину возле крытого рынка, в центре города, он поужинал великолепным кускусом в одном из тех марокканских ресторанчиков, что конкурируют друг с другом в окрестностях старого вокзала, вслед за чем нашел приют во второразрядном отеле напротив нового. Комната, слабо освещенная единственной лампочкой на потолке, представляла собой полутемное кубическое пространство без телевизора, без холодильника и без набора туалетных принадлежностей в ванной, ибо таковая отсутствовала — вместо нее в углу номера висел на стене примитивный душ, огороженный складной ширмочкой из мутного пластика, тонкой, а главное, дырявой. Кастнер лег и довольно быстро уснул.

Два часа спустя он так же быстро проснулся и долго вертелся в постели, маясь бессонницей; потом включил свет и снова попробовал решить головоломку, исходные данные которой были для него так же неясны, как и сопутствующие обстоятельства. Б комнате становилось то слишком жарко, то чересчур прохладно. Кастнер попеременно дрожал от холода и обливался потом; голова у него совсем не варила. Достав свою карту, он заново обвел карандашом маршрут, размеченный им вчера на стоянке; это мало что прояснило, но теперь полученный контур смутно напоминал лежащего бегемота. Отчаявшись достичь лучших результатов, сыщик в конце концов проглотил таблетку снотворного и спустя двадцать минут уже спал.