Дарья Калинина: Приворот от ворот

– Нет, тетя Варя, – покачал головой Лешка. – Не о том вы говорите. Зачем вы притащили сюда Никиту?

– Так ведь он свидетель, Лешенька, – залепетала тетя Варя. – Единственный свидетель. Черт меня попутал сунуться к месту аварии. Никогда так не поступала, а тут дала промашку! Почему-то решила, что если оттащить Игорька подальше от места аварии, то его смерть спишут на что-нибудь другое.

– На что, например?

– Ну, не знаю. Нападение грабителей, например.

– Тетя, вы всерьез думали, что эксперты-медики не отличат травмы от дорожной аварии от травм, полученных от рук грабителей?

– Не думала, Лешенька. Стара я уже стала. Всяких этих штучек не очень-то понимаю. Думала, что лучше делаю. А оно вон как оказалось. Парнишка-то этот видел меня.

– Никого я не видел! – взвизгнул Никита. – Я без сознания был все время.

– Ой, зачем же ты неправду-то говоришь, – укорила его тетя Варя. – Ты глазки открыл да на меня зыркнул. Кинулась я к тебе, а ты уже холодненький лежишь. Пульс послушала – вроде бы нет. Дышать тоже вроде бы не дышал. Ну и оставила тебя. Думала, покойничек. А оно вон как оказалось. Живуч ты. С того света выкарабкался.

– Но я вас не видел!

Никита почти плакал.

– Может, я и открыл глаза, но я ничего не помню. Я был не в себе.

– Да я-то этого не знала. И поздно теперь уже что-либо менять. Карты брошены. Ты тут. И ты, Лешенька, решай, с кем тебе быть. С этим мерзляком, которого ты видишь впервые в жизни, или со своей любимой тетей Варей, которая тебя вырастила, выкормила, на ноги поставила и в люди вывела. А если будешь сомневаться, то вспомни, кто тебя и брата твоего неблагодарного к себе взял, от сиротской казенной доли избавил. Ну? Кто это для вас с братом сделал?

– Вы, тетя! – Голос у Лешки был до того странным, что у Саньки даже дух перехватило.

Но тетя Варя ничего не заметила. И с удовлетворением произнесла:

– То-то же! Молодец, что помнишь. Так мы с тобой вместе?

– Конечно, вместе. Вот только… Только как же быть с моими родителями-то, а?

Тетя Варя ненадолго замолчала, а потом снова залебезила перед Лешкой.

– А что с твоими родителями? Пусть земля им будет пухом.

– Да вот нехорошие у меня какие-то ассоциации наклевываются. Уж не вы ли им, дорогая тетенька, землю-то пуховой периной постелили?

– Ты о чем, Лешенька?

– И муж ваш… Дядя Вова… Уж не с вашей ли подачи в аварию угодил? Он ведь вам изменил. Да еще не просто изменил, а к другой женщине уйти собрался. Я это хорошо помню.

– Что ты такое говоришь, щенок! Что ты можешь помнить!

– Я хоть и маленький был, но прекрасно помню, как мама с папой шептались, что очень уж вовремя дядя Вова помер. Не успел вас, дорогая тетенька, разводом опозорить. Остались вы вдовой, а не брошенкой.

– Молчи! – неожиданно пронзительно взвизгнула тетя Варя. – Как ты смеешь так разговаривать со своей матерью! Я тебя вырастила! Я требую от тебя безоговорочного подчинения и уважения!

– Тетя, вы больны. И это вы убили Анжелику и ее отца с бабкой! Я только сейчас это понимаю! Сначала убили дядю Витю, потому что он был грубиян и нахамил вам. А когда его дочь стала догадываться кой о чем, и ее приговорили к смерти!

– Нет, нет! Анжелика – она сама! – запротестовала тетя Варя. – Не наводи на меня большего греха!

– Но все остальные – ваших рук дело?

– Так ведь разве я плохо поступала, Лешенька? – слезливо произнесла тетя Варя. – Родителям твоим совсем страдать не пришлось. А Витя плохой человек был. Оксаночку нашу знаешь, как третировал? Она, бедняжка, ни одного дня без синяков не ходила.

– Но убили-то вы его не за это! Убили вы его за то, что он вас обидел!

– Ох, обидел, Лешенька. Что правда, то правда. Горько обидел. А я ведь, Лешенька, никому обиды-то не прощаю. Если всем прощать, так люди вовсе распустятся.

– А вы их, значит, всех приструняли?

– А что? Из-за меня, можно сказать, наша семья на хорошем счету у окружающих. В других-то семьях и пьяницы, и гуляки, и хулиганы. А у нас нет. Тишь да благодать.

– Ага! Потому что всех неугодных вы на тот свет отправляли.

– Не всех. Только самых опасных.

– Ну и как же вы это проворачивали?

– Да несложно мне было. Муж-то мой покойный да любезный в машинах хорошо разбирался. Он меня многим штучкам и научил.

– Каким же это штучкам?

– А таким… Как машину подпортить, чтобы она управление в самый ответственный момент потеряла, а все бы сочли это несчастным случаем. Вова мне рассказывал, а я все внимательно слушала. Словно предчувствовала, что понадобится мне мужнина наука в жизни!