Дарья Калинина - Приворот от ворот

Санька передернула плечами:

– Дичь какая-то! Так не бывает.

– Я и говорю, глупость! Сам не верю. И тебе не советую. Я так сказал!

Разумеется, получив такой совет, любая женщина полезла бы доказывать обратное. И Санька не стала исключением.

– Проклятие не могло перенести твоего брата с места на место, – сказала она. – Это сделал человек с какой-то целью.

– С какой же?

– Возможно, это было сделано с целью… с целью… Этот человек хотел запутать следствие! Кому придет в голову связать найденное в лесочке тело с аварией на дороге?

– Нам ведь пришла.

На это возразить Саньке было нечего. Договорившись о завтрашней поездке, новые компаньоны торжественно пожали друг другу руки и расстались до утра.

Лишь оказавшись дома, Санька удосужилась подумать: а какого, собственно говоря, лешего нужно от нее Лешке?

Ну не верит она в то, что во всем огромном Питере у этого мужчины не нашлось бы более подходящего компаньона для расследования. Даже если сам Лешка московский, то у его брата Игоря должны остаться в Питере пусть не друзья, но товарищи, деловые знакомые и просто приятели.

Почему же Леша не обратился к ним, а выбрал именно ее – постороннюю девушку? За этим его решением крылась какая-то загадка. Ответа Саня пока что не находила.

Утром все вопросы улетучились из головы девушки. Проснулась она поздно. Утомленный вчерашним бурным днем организм требовал долгого и продолжительного отдыха. Поэтому Санька встала, лишь когда снизу позвонил в домофон Лешка.

– Выходи. Я уже приехал.

Санька ахнула и пообещала, что сейчас спустится.

– Только туфли надену. И газ выключу!

После чего она судорожно заметалась по квартире, пытаясь понять, что делать в первую очередь. Чистить зубы, причесываться, пить кофе или все-таки одеваться?

Зубы вроде бы чистила вчера вечером перед сном. Не могли же они во сне так уж сильно испачкаться? Достаточно будет пожевать фруктовую жвачку. Обуться надо просто и практично. На кладбищах весной жуткая грязища, на каблуках туда даже соваться нечего. Ну и одежда. Они едут выражать сочувствие вдове. Значит, выглядеть надо соответствующим образом.

Вот беда: Саня хотя и была блондинкой, но не любила в повседневной жизни черный цвет. Во-первых, он делал бледной ее и без того светлую кожу. А во-вторых, просто-напросто не нравился своей мрачностью.

Санька предпочитала живые и яркие тона. Из черных вещей у нее было лишь зимнее пальто, подаренное когда-то мамой, и маленькое черное платье, из которого Санька уже давно выросла, но выбросить или отдать рука не поднималась.

Пальто отпадало: на улице май. Пришлось нацепить платьице. Ничего, что коротковато. Можно ведь к нему надеть ботфорты. Они длинные, закроют ноги. И к тому же они не на каблуках, а на платформе. Ну и плащ. Ничего, что он совсем светлый и в талию. Зато длинный. Закроет и ноги, и ботфорты, и платье.

То есть, если стоять на месте, тогда закроет. А если двигаться, тогда полы плаща распахиваются и ноги видны. Но если надеть черные же колготки, которые у Сани, по счастью, нашлись, тогда ничего. А на голову можно шляпку. Вот эту, с вуалью и огромным цветком. Цветок как раз черный. А сама шляпа чудесно сочетается с плащом.

Решено! Она наденет шляпу. А в случае чего черный платок всегда можно купить при входе на кладбище. После этого Саня умылась и, прихватив сумку, помчалась вниз.

Леша стоял снова против солнца и молча глядел на Саню. Рассмотреть выражение его лица Саня толком не могла, несмотря на то, что нацепила на нос огромные солнцезащитные очки. Ей показалось, что Леша в некотором недоумении.

– Мне показалось или мы вчера договаривались отправиться на похороны? – спросил он у Сани, усадив ее в машину – огромный черный внедорожник «Шевроле».

– Ну да. Договаривались.

– И что? Ночью твои планы изменились?

– Не изменились. А в чем дело? Ты что-то имеешь против?

– Нет-нет, – слегка испуганно ответил Лешка. – Я ничего! Просто ты так красиво оделась, вот я и подумал… Может быть, ты не помнишь, куда нам предстоит ехать.

Саня заверила, что все прекрасно помнит. И что к тому времени, когда они доберутся до кладбища, уже совсем поднимется солнце, она снимет светлый плащ, и все будет в порядке.

– А! То есть под плащом ты вся в черном? – повеселел Леша.

Сам он откуда-то раздобыл черный костюм, к которому надел черную же рубашку. Лишь галстук у него был хоть и черный, но в мельчайшую серебристую крапинку. Костюм, надо сказать, сидел как влитой. Санька впервые подумала, что он не только очень красивый мужчина, но и породистый.