Дарья Калинина - 101 способ попасть в рай

В том, что Галка мертва уже не первый час, Мариша была твердо убеждена. Девушка уже успела совсем остыть, но утром солнце светило в окно кухни Сениной квартиры по-летнему жарко, значит, убили ее еще ночью. То есть с момента ее смерти прошло уже порядочно времени.

— Ой, как мне это все не нравится! — пробормотала Мариша. — Просто жуть! Теперь и я стала главной свидетельницей в деле об убийстве. Ох, как нехорошо!

Но выхода не было, следовало звонить в милицию и сообщить им о неприятной находке. Как Мариша уже успела выяснить, телефона в квартире Сенечки не наблюдалось. А звонить со своей трубки Марише ужасно не хотелось. Кто их знает, этих ментов. Может, уже насобачились пеленговать и номера сотовых телефонов. А Маришин телефон был подарен ей Смайлом, куплен на его же паспорт. И впутывать мужа в очередную историю с трупом Мариша не согласилась бы ни за какие коврижки. Слишком уж он болезненно реагировал на подобные передряги. Поэтому она приняла решение бежать из этой квартиры и позвонить в милицию с какого-нибудь городского телефона-автомата.

Осторожно обтерев носовым платком балконную дверь и вообще все предметы, которые она в квартире Сенечки трогала руками, Мариша обернула тем же носовым платком дверную ручку и вышла из квартиры. Открыв дверь, она тут же наткнулась на старушонку, словно бы поджидавшую ее у дверей. Увидев Маришу, появившуюся из запертой квартиры, сумасшедшая старушка ничуть не удивилась, а даже обрадовалась:

— Доченька! А ключ-то! Возьми ключик-то! Нашелся он! У меня в буфете лежал, а я и запамятовала.

И старушка, радостно улыбаясь, попыталась всучить Марише крохотный витой ключик, должно быть, от платяного шкафа или какого-нибудь мебельного ящика комода позапрошлого века. К железной двери он решительно никак не подходил. Так что и от второго ключа, предложенного ей заботливой старушкой, Мариша попросту отмахнулась. Плотно прикрыла за собой дверь и уже принялась спускаться по лестнице, как вдруг ей пришла в голову одна мысль: неужто бабку, которая явно не в себе, родственники оставляют на целый день одну? Это же она и дом поджечь может или с собой чего-нибудь учудить.

И Мариша вернулась к старушке. Та все еще маячила в дверях своей квартиры.

— Бабушка, а вы дома одна? — осторожно поинтересовалась Мариша.

— С Нинкой, — сказала старушка. — Дочка она моя.

— Можно с ней поговорить?

— А чего же, проходи, — не выразила удивления бабулька.

Мариша зашла в тесную прихожую, заставленную лыжами, коробками с каким-то тряпьем и разнокалиберной обувью большой и не слишком аккуратной семьи. Была тут и вешалка с одеждой. Зимние пальто с куцыми воротниками, засаленные куртки и грязные рабочие комбинезоны были навешаны такой кучей, что напоминали один большой и неопрятный сугроб. Было просто удивительно, что под этой тяжестью вешалка еще не обломилась и не рухнула. Пройдя дальше, Мариша обнаружила довольно тщедушную девчонку лет пятнадцати, читающую у окна какую-то книгу. На голове у нее были надеты наушники, и девчонка в такт музыке отбивала ногой ритм. На весь остальной мир она не обращала ровным счетом никакого внимания. Несколько удивившись, что у ветхой старушки оказалась такая молодая дочь, Мариша дернула девицу за наушник.

— Нина! — позвала она.

— А? Чего? — всполошилась та, увидев перед собой незнакомую женщину в разорванной на груди кофточке и со свежим синяком на подбородке. — Где она? Где мать?

— Там! — неопределенно ткнула рукой Мариша в сторону выхода.

— Ой, батюшки, зачиталась! — всполошилась девица. — Бабка-то где? Сбежала небось? Ой, задаст мне сейчас маманька. И чего она среди дня с работы приперлась? Случилось чего?

И девица рысью потрусила в прихожую. Там она обнаружила бабку.

— Чего ты тут ключами трясешь? — заорала девица так, что было слышно во всем доме. — А?

Но бабулька к такому обращению, похоже, привыкла. Во всяком случае, она ничуть не испугалась. И с достоинством ответила:

— Ключи ищу.

— Зачем тебе ключи, горе ты мое? — застонала девица. — Иди в кухню. Скушай рогалик. Я тебе свой оставила. С молоком, как ты любишь.

Упоминание о рогалике сделало свое дело. Бабка резво потрусила на кухню, а девчонка вернулась в комнату.

— А вы-то кто? — спросила она. — Чего вы меня напугали?

— Я тебя не пугала, — отказалась Мариша.

— Ну да! — хмыкнула девчонка. — Заорали над ухом: «Нина! Нина!» Я уж думала, мать с работы вернулась.

— А разве Нина — это не ты?