Дарья Калинина - Гусары денег не берут

— Что за гнусный человек был этот Пешков! — воскликнула Леся, воспользовавшись тем, что Елена Яковлевна на минутку отлучилась. — Просто уму непостижимо! Собирался отравить ни в чем не повинного человека! На сыне отыграться за отца. Не гнусность, скажешь?

— Еще какая, — согласилась Кира. — Да еще и женщину задумал подставить, мерзавец.

— Да, — задумалась Леся. — Но вот что странно, в результате своих гнусностей пострадал сам. Отравленным оказался Пешков.

Девушки обменялись взглядами.

— Ты думаешь?.. — прошептала Кира.

— Где у тебя фотография этой Светы и ее мужа?

— Тут, в сумке.

— Давай сюда! Оксана!

Оксана немедленно появилась в кабинете.

— Подумай и скажи, ты когда-нибудь видела эту особу?

Оксана долго смотрела на фотографию.

— Внешность какая-то заурядная, — произнесла Оксана. — Такую и увидишь, так не запомнишь. Но, сдается мне, не видела я эту девушку.

— А мужчину?

Багротюка Оксана разглядывала гораздо дольше и с нескрываемым удовольствием.

— Нет, — наконец вернула она фотографию. — Никогда не видела. А кто этот красавчик?

Но подруги на ее вопрос не ответили.

— Значит, сюда ни он, ни она не приходили?

— Во всяком случае, я их не видела.

Подруги переглянулись снова.

— Мерцалова, — произнесла Кира.

— Что — Мерцалова?

— Она наша свидетельница. Помнишь, она сказала, что когда выходила от доктора в день убийства, то столкнулась с невзрачной, но богато одетой девушкой, которая выглядела очень расстроенной. И одета была диковато.

— Думаешь, это и была Света?

— Думаю, что нам надо потолковать еще раз с Мерцаловой.

— А она сейчас придет, — сказала Оксана. — Елена Яковлевна назначила ей на сегодня первый сеанс.

— Ей точно надо, — кивнула головой Кира. — Она все еще уверена, что виновата в смерти мужа?

Оксана только рукой махнула. Похоже, секретарша насмотрелась на своей работе всякого. И пришла к выводу, что помогать психам — дело совершенно зряшное и даже для собственного здоровья вредное. Потому и не вмешивалась.

Мерцалова опоздала всего на какие-то полчаса. Выглядела она неплохо.

— Простите, простите, душенька! — пропела она, впорхнув в приемную и обращаясь к Елене Яковлевне.

Но тут взгляд ее упал на подруг, и она сразу же помрачнела.

— А эти что тут делают?! — взвизгнула она. — Им мало, что они затеяли скандал на поминках моего дорого мужа? Изгадили своим поведением трагический день!

— Мы! — хором возмутились подруги. — При чем тут мы?

— Да вы точно чокнутая!

— И теперь по их вине я всегда буду вспоминать не светлую печаль по поводу утраты моего дорогого супруга, — продолжала верещать Мерцалова, — а безобразную драку, которую устроили эти особы!

— Это Пятипалов устроил драку!

— А толстая корова вопила разные проклятия!

— Кассандра доморощенная!

— Мы же вообще никого не трогали.

Но Мерцалова ничего не желала слушать. У нее появился новый идефикс. И кажется, она с ним намеревалась жить долго и счастливо, тратя на визиты к психотерапевту денежки, которые достались ей в наследство от мужа.

— Не желаю вас видеть! — заявила она наконец.

— Да и черт с тобой! — обозлилась Кира. — Не приходи потом рыдать у меня на плече!

— У нас к вам только один вопрос.

— Какой?

— Эту девушку вы видели, когда Пешков провожал вас через заднюю дверь?

Мерцалова поджала губы, но на фотографию, которую подсунула ей Кира, все же взглянула. И неожиданно оживилась:

— Она! Точно она! А кто этот красавчик рядом с ней? Брат?

— Ага! Как же! Муж!

Мерцалова задохнулась от зависти.

— Муж! — просипела она. — Такой муж у этой серой мыши? Господи, ну почему все так несправедливо! Я, такая красивая, молодая и очаровательная, была вынуждена жить со своим мужем, который хоть и был прекрасным человеком, но внешность… А этой замухрышке достался такой колоритный мужчина!

В общем, Мерцалова начала грузиться самой черной завистью теперь уже к чете Багротюк. Подруги не стали ей рассказывать, что не все так безоблачно в этом брачном союзе. Они уже поняли, что в Мерцаловой отлично уживаются лишь три сильных чувства — махровый эгоизм, черная зависть и алчность. Все прочие просто не могли проклюнуться на поверхность. Все забивали три мощных сорняка.

— Ничего не понимаю, — произнесла Кира, когда подруги распрощались с Еленой Яковлевной и вышли на улицу. — Если Света собиралась убить мужа, почему пострадал сам доктор?

— Может быть, она передумала?