Дарья Калинина - Селедка под норковой шубой

— Тут живет Яннис, — прошептала Инна на ухо Марише.

— Этого еще не хватало! — удивилась Мариша. — Наш Яннис!

— Не наш, а Татьянин, — поправила ее Инна. — Впрочем, разница невелика. Обитает он тут.

— А мы что тут забыли? Зачем эти двое привезли нас к Яннису? — спросила Мариша, но на дальнейшие переговоры времени уже не оставалось.

Подруг вежливо попросили выйти из машины и пройти в дом. Свет был только в первой комнате. Подруг же провели в другую, где свет не горел, зато стояла огромная кровать. После чего Вадик и совершенно уже мрачный Петр вышли из дома. Подруги приникли к окну. Яннис стоял возле машины и что-то говорил Вадику. Потом Петр с Вадиком сели в машину и уехали. А подруги остались в полумраке и в полной неизвестности относительно своей дальнейшей судьбы.

— Они нас все-таки узнали! — простонала Инна. — Узнали и отдали в руки этому извергу. Сейчас он нам переломает ребра, как Татьяне!

— Пусть только попробует! — воинственно заметила Мариша. — Но пока Яннис нам с тобой ничего не предложил, мы с тобой немки. Не забывай.

В это время в комнате вспыхнул свет, и появился Яннис собственной персоной и с кувшином, в котором плескалось вино. Бухнув кувшин на табурет возле кровати, он уселся на нее и похлопал руками рядом с собой, приглашая подруг присоединиться к нему.

— Слушай, похоже, эти подонки всучили нас в качестве презента, — прошептала Мариша на ухо Инне.

Но так как Яннис нахмурился, то подруги решили не сердить хозяина и покорно уселись рядом с ним на кровать. После этого Яннис сделал несколько мощных глотков из кувшина и передал кувшин Марише, а потом Инне. Девушки послушно отпили немного вина, оказавшегося на удивление хорошим. Некоторое время Яннис молчал, потом встал, забегал по комнате, а потом вдруг, к удивлению подруг, начал ругаться на чистом российском мате. Подруги слушали и диву давались. Из всего сказанного Яннисом, а орал он долго, они поняли, что его держат за лоха, но он еще покажет, на что способен.

— Хорошо его Танька русскому научила, — прошептала Инна.

— Слушай, а ведь он уже здорово пьян, — сказала Мариша, о чем-то сосредоточенно думая. — Надо его еще напоить и уложить спать. Потому что вступать в интимную близость с этим типом мне как-то не хочется. Он зубы явно давно не чистил.

Инна с ней была полностью согласна. И хотя от нее и самой разило тухлой рыбой, но это был еще не повод, чтобы почувствовать духовную близость с Яннисом. Оставалась лишь одна трудность, Яннис никак не желал пить в одиночку. Пришлось прибегнуть к ласке и легкому обману. Подруги смачивали губы в вине, передавали кувшин Яннису, и тот от души прикладывался к нему. Вскоре кувшин опустел, но что-то не было заметно, чтобы его содержимое оказало сильное влияние на Янниса. Он был по-прежнему жутко зол, ругался уже по-гречески, и теперь подруги вообще не понимали ни одного слова.

— Если он будет приставать ко мне, то ты его треснешь по башке этим кувшином, — сказала Марише Инна, пользуясь тем, что Яннис не обращал никакого внимания на подруг. — А если наоборот, то я его тресну. Кувшин кажется достаточно крепким, чтобы оглушить даже такого здоровяка.

Но Яннис нашел лучшее применение для своего кувшина. Он отправился куда-то в другую часть дома и обратно вернулся с полным кувшином вина.

— Сколько же в него влезет? — поразилась Мариша.

Янниса этот вопрос не заботил. Он выпил половину вина из кувшина, потом велел подругам забираться в кровать, улегся между ними, обнял обеих и, не раздеваясь, захрапел. Однако спал он чутко, стоило одной из девушек пошевелиться, он открывал мутные глаза, грозно на нее смотрел и засыпал снова. Подождав примерно час, Инна почувствовала, что сил у нее больше нет.

Яннис почему-то повернулся на бок именно к ней. А от Янниса разило перегаром и давно не чищенными зубами с такой силой, что Инна буквально задыхалась. Решив: будь что будет, она осторожно выбралась из-под руки Янниса, который немедленно повернулся к Марише и захрапел с утроенной силой. Мариша терпела ровно минуту, потом скатилась на пол. Подруги отошли подальше в угол комнаты и начали совещаться.

— Что будем делать? — спросила Инна. — Оставаться до утра тут бессмысленно. Утром он проснется, опохмелится и займется нами.

— Меня больше волнует, что после утреннего секса у него может появиться прилив активности и он займется уже не только нами, а и своими делами.

— Ну и пусть занимается, — сказала Инна. — Его логово мы знаем. Сейчас пойдем в полицию и доложим, где он прячется.