Дарья Донцова - Али-Баба и сорок разбойниц

– Теперь понимаете, что Оля не причастна к исчезновению Иры? – мрачно осведомилась Света, сидя над чашкой остывшего чая. – Когда Медведева исчезла, Ольга лежала в психиатрической клинике, практически невменяемая. Она забыла про Медведеву, да и Романа, кажется, тоже. Вы лучше к Ларисе сходите. Мы с ней много лет дружили, и я знаю, что Лара дико злопамятная. Если ее кто обидит, она через сто лет вспомнит и отомстит.

– Давайте ее координаты, – согласился я.

Света достала из сумочки записную книжку.

– Только не рассказывайте ей о нашем разговоре.

Я кивнул.

– Хорошо, хотя я не понимаю, чего вам бояться.

Светлана дернула плечами.

– Просто я не хочу, чтобы Лара мне трезвонила и выясняла отношения.

В машине я вытащил мобильный. Надо же, день кажется бесконечным. Я считал, что уже давно пробило полночь, а на часах всего восемь вечера. Наверное, это из-за того, что я весь день пробегал по городу.

Внезапно мобильный, который я держал в руках, резко зазвенел. На дисплее высветился номер Николетты. Первым моим желанием было не отвечать. Но потом я со вздохом нажал на кнопку:

– Слушаю.

Те, кто не первый раз встречается со мной, великолепно знакомы с Николеттой [2].

Совершенно очевидно, что она не оставит меня в покое и станет названивать безостановочно. Маменька человек упорный, идущий к своей цели напролом, и если ей взбрело в голову поговорить с сыном, то уж будьте уверены, Николетта достанет меня даже со дна Кармадонского ущелья.

– Ваня, – зачирикала маменька, – нет, какое безобразие! Ты слышишь меня? Почему не отвечаешь? Ваня, я возмущена! Безобразие! Отчего ты молчишь? Алло, алло! Ваня!

– Я тут.

– Что за глупая манера молчать!

– Извини, – вздохнул я, хотя следовало возразить: «Ты же мне не дала и слова вымолвить, тарахтела, как бешеная погремушка».

– Ваня!

– Да.

– Ваня!!!

– Николетта, подойди к другому телефону, – посоветовал я, – тот, который у тебя в спальне, не очень хорошо работает. А еще будет замечательно, если ты выключишь телевизор, его звук не позволяет тебе услышать меня.

– Глупости! Это у тебя идиотский аппарат.

– Моя трубка новая.

– Ерунда! Купил дешевку, от нее, конечно, никакого толку, – злилась Николетта, – сколько раз я тебе говорила: вещи должны быть дорогими! Вот я всегда приобретаю лучшее и качественное.

Я молча ждал, пока этот фонтан слов иссякнет. Николетта на самом деле имеет привычку, войдя в магазин, незамедлительно ткнуть пальчиком в предмет, украшенный ценником с рядами нолей. Все мало-мальски доступное по цене вызывает у нее презрительную гримасу. Даже если дешевая вещь оказалась хорошей, маменька останется недовольной. На Новый год моя бывшая няня, Нюша, служащая теперь у Николетты домработницей, преподнесла ей банный халат китайского производства.

– Где ты его взяла? – прищурилась Николетта, брезгливо тыча в одеяние.

– На рынке, – сообщила бесхитростная Нюша, – гляньте, какая красота. Цвет ваш любимый, персиковый, и недорого совсем отдала.

– Мерси тебе за сувенирчик, – скривилась маменька и сунула вполне, на мой взгляд, симпатичный халатик в самый дальний угол.

Так бы он и провисел в забвении, но тут Николетта, в очередной раз сказавшись больной, вызвала своего доктора. Пока тот торопился через все пробки, умирающая решила откушать кофейку и велела Нюше подать поднос в постель. Чашка опрокинулась на Николетту, маменька завопила, и пришлось вытаскивать на свет божий «ужасно дешевое, омерзительно простецкое» одеяние. Сами понимаете, что погибающая от страшной, неизлечимой болезни дама должна встречать терапевта в безукоризненном пеньюаре, при духах и бриллиантах.

После того раза Николетта стала надевать подвергнутый вначале остракизму халат. Она даже полюбила его. Я один раз не удержался и решил уколоть маменьку. Увидав ее облаченной в подарок Нюши, я не выдержал и сказал:

– Оказывается, и дешевая вещь может прийтись ко двору.

Маменька нахмурилась:

– Материал хороший, форму после стирки не теряет, цвет не тускнеет, телу приятно… Одного не пойму, в чем же тут подвох?

– О каком подвохе ты толкуешь? – удивился я.

– Ну не может отличная вещь стоит копейки, – с возмущением воскликнула Николетта, – небось продавщица ошиблась! Взяла с Нюши деньги за один халат, а завернула другой, дорогой! Либо в нем есть скрытый дефект!

Сами понимаете, Николетту переубедить невозможно, не следует даже начинать.

– Ваня, – злилась маменька, – ты где?