Наталья Александрова - Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле

«А полы тебе помыть не надо?» — злобно подумала Надежда, из последних сил удерживая лицо.

Вся эта история с Галкой начинала ей здорово надоедать. Мелькнула мысль позвонить Игорю, сказать, что с Галкой все плохо. Пускай он приезжает и сам с ней возится, разбирается с ее капризами. Но по здравом размышлении Надежда эту мысль пока отложила — не хотелось терять друзей, а Галка ведь и вправду после такого Надеждиного поступка рассорится с ней навсегда.

— Ладно, схожу, — сказала она, неохотно поднимаясь, — как раз до обеда успею.

Аня подробно объяснила ей, как дойти до рынка, Надежда прихватила объемистую сумку в цветочек и пошла.

Она осторожно открыла дверь пансионата и высунула голову для обозрения окрестностей на предмет падающих ведер с краской и хамских маляров. На этот раз все обошлось — козлы были сдвинуты к стене, ведро стояло рядом, аккуратно прикрытое картонкой: очевидно, маляр ушел на обед.

Погода была по-прежнему отличная, Надежда пожалела даже, что надела куртку. Солнце светило как летом, деревья золотились в его свете и сами почти сияли оставшейся листвой. Вместо Державина вспомнился Пушкин, про осень: «Унылая пора, очей очарованье…»

Рынок был небольшой, но шумный. Смуглые дети гор и степей торговали там румяными крепкими яблоками, золотистыми наливными грушами, полосатыми арбузами и неправдоподобно длинными дынями. У Надежды разбежались глаза, а нос тут же одурел от запаха. Фрукты, зелень, пряности, гортанные выкрики… Если закрыть глаза, то можно подумать, что ты на восточном базаре.

Рынок был открытый, но сбоку примыкали к нему несколько небольших магазинчиков. Надежда Николаевна увидела хозяйственный и решила, пока налегке, зайти, чтобы купить терку, нож и еще кое-что необходимое.

Внутри магазинчик оказался довольно большим, у кассы сидела румяная девица с таким высоким бюстом, что Надежде невольно вспомнился монолог актрисы Дорониной из старого фильма: «У меня был медальон. Так вот он не висел на моей груди. Он лежал горизонтально…»

— Что хотели? — Девушка подняла глаза и улыбнулась, при этом на румяных щеках появились симпатичные ямочки.

Надежда стала перечислять, сбилась, отвлеклась на симпатичные льняные полотенчики, там были вышиты рыжие коты.

— Вы походите, посмотрите, — предложила продавщица, — может, еще что пригодится.

И Надежда пошла по рядам. Нашелся и нужный нож, и терка, и еще очень славная пластмассовая мисочка для кота Бейсика, и миленькая занавесочка — на дачу, старую давно пора выбросить.

Только она собралась выйти к кассе, как в магазине раздался знакомый наглый голос. Надежда осторожно выглянула из-за стеллажа с посудой — так и есть, рядом с кассой прочно обосновался вчерашний Валера, тот, что болтал с аптекаршей и нахамил Надежде ни за что ни про что.

— Слышь, Верка, — лениво цедил он слова, — если ты насчет Лариски, то зря… У меня с ней ничего серьезного.

— Ага, — посмеивалась продавщица, — она сама говорила, что вы к Новому году женитесь…

— Жениться? — неподдельно удивился Валера. — На ней? Да она же крокодил, страшнее атомной войны! И ноги кривые! И зубы торчат, как у вампира!

— Ты про всех так говоришь, — стояла на своем продавщица, — про меня тоже гадости разные. Ты уж, Валерочка, определись, кто тебе больше подходит. Лариска — девка скандальная, я не хочу, чтобы она мне на дискотеке волосы выдирала.

— Да вот те крест святой — я к ней больше и не подойду! — жарко поклялся Валерка.

— Ой, что-то не верится! — зло засмеялась Вера.

— А ты поверь. Я к ней чего ходил, к Ларке-то? — заговорил Валерка. — Потому что она в аптеке работает. И нужным людям могла помочь с таблетками. А теперь ее из аптеки хозяйка вытурила, так на кой черт она мне нужна?

— Вот оно как… — вздохнула Вера, — а ко мне чего ходишь? С моего товару тебе никакой пользы.

— Это точно, — хохотнул Валерка, — стало быть, я к тебе с личным интересом.

— Ой, да ладно! — отмахнулась Вера. — От твоего интереса мне ни жарко ни холодно.

— Зря отмахиваешься, — серьезно заметил Валерка, — я ведь не простой человек. Я человек со связями, а связи в нашей жизни — первое дело, даже первее денег…

— А то я не знаю, с кем ты ошиваешься! — вскипела Вера. — Толку от тебя никакого, только в историю какую-нибудь впутаешь! Уходи отсюда, мне работать надо!

В это время у Валеры из кармана послышалось кряканье мобильного телефона. Он послушал с серьезным лицом и вышел, не кивнув даже Вере на прощание.