Петер Аддамс - Убийство в замке

Инспектор не позвонил. Он вошел в дом с помощью отмычки. Бейли всегда носил с собой полдюжины таких инструментов для взлома и умел пользоваться ими не хуже, чем мастера этого дела.

В замке было тихо. Несмотря на свою полноту, Бейли бесшумно прошел по залу и оказался у черного входа.

Дверь на кухню была притворена. Вспомнив приключения Вильямса в кладовой, Бейли ощутил вдруг какое-то странное желание. Нельзя ли открыть отмычкой диковинный замок доктора Эванса?

«Попробуем», — сказал он про себя и, не успев опомниться, оказался в плену известных соблазнов.

Замок действительно открылся, и достаточно было бросить взгляд на мясную полку Патриции, как чисто духовное искушение Бейли снизошло до плотского вожделения.

Да он и не пытался сопротивляться этому. Увидев салями, которую он считал королевой всех колбас, инспектор даже не вспомнил о своем карманном ноже. Для чего человеку зубы, спросил он самого себя, и начал действовать в соответствии с этим умозаключением.

Услышав глубокий вздох, Бейли резко повернулся. На пороге кухни стояла Патриция.

Она всегда говорила, что мир ужасен, несправедлив и отвратителен. Но что он столь отвратителен, она и представить себе не могла. Перед ней стоял высокопоставленный блюститель закона со ртом, полным салями ее собственного изготовления, — это было почти богохульство! Если он так поступал с колбасой, то он мог бы выкрасть в церкви кружку с пожертвованиями!

Бейли попытался проглотить огромный кусок, но подавился.

— Господин инспектор! Господин инспектор! — Голос Патриции дрожал сочувственно и в то же время обвиняюще. — Боже мой, выплюньте колбасу! Иначе… Вы задохнетесь, и тогда на моей совести будет еще одна жертва. — Доброта Патриции взяла верх. — Может быть, принести вам бутылочку портера?

— Две! — выкрикнул инспектор, придя в себя. — Я направляюсь к леди Торп.

Леди Торп сидела в японском кимоно на своем сюрреалистическом диване, потягивая через декадентский мундштук сигарету, и обдумывала очередной ход ладьи.

Она играла в шахматы с Эрвином. Его голова была забинтована. Это была пятая партия, проигранная Торп в рекордно короткое время.

Оба взглянули на вошедшего инспектора, но были так погружены в игру, что, ничего не спросив, лишь кивком ответили на его приветствие. Он подошел к столу и сказал Дороти:

— Послушайте, потешная заклинательница духов, вы проиграли.

— Почему потешная? Это звучит как потешная старуха, — возмутилась она. — Разве я потешная старуха, Эрвин?

— Почти, — ответил ей партнер, не меняя выражения лица. Затем он обратился к Бейли:

— Декстер во всем признался? Инспектор утвердительно кивнул.

— Как вы догадались, что он подсыпал яд в чай?

— Декстер от рождения осел, — равнодушным тоном сказал Эрвин. — Он бросил пустую пробирку из-под яда в кусты за террасой. Поскольку я облазил всю территорию, то обнаружил ее там. Кроме того, после смерти Грэди он был настолько удручен, что вызывал сострадание. Но он таким бы не был, если бы ему удалось убрать с дороги Дороти.

— Благодарю. Ты поистине великодушен!

— Вас вытащила леди Торп, когда вы лежали с пробитым черепом в зале? — спросил инспектор.

— Да, это была я, к сожалению, — отплатила Дороти своему юному другу той же монетой. — Я хотела вызвать врача, но он уговорил меня, что никто не должен знать, где он находится. Он хотел на свой страх и риск стать детективом. Бедную Грэди чуть не хватил сердечный удар при этом.

— Как вы думаете, кто мог ударить вас по голове? — продолжал расспрашивать инспектор Эрвина.

— Ясно кто. Это мог быть только Фишер или она. — Эрвин показал на Дороти. — Или они оба. Но кто бы это ни был, он не подозревал, что мой череп имеет особую прочность, он как из железа. Когда я был еще мальчишкой, то нагонял страх на всех, с кем дрался. При этом я редко прибегал к помощи кулаков. Как бык, я мчался головой вперед на своего противника, трещали головы, но не моя, — сообщил с гордостью Эрвин.

— В этих случаях мне приходилось ему помогать, обвязывая голову вязаной кофтой, — вставила Дороти, — кровь из раны хлестала на землю.

— Тогда мне ясно происхождение и этого таинственного преступления, — сказал Бейли. — Теперь осталось лишь уличить преступника.

— Есть лишь один путь это сделать, — Эрвин перемешал шахматные фигуры и показал на Дороти, — но она должна согласиться с этим.

— На что я должна согласиться?

— Дать ему прикончить тебя, больше ничего.