Дарья Донцова - Версаль под хохлому

– Ты совершенно ни при чем!

– Нет, Катюша, – прошептала Раиса Демьяновна, – если проследить всю цепь событий, то становится ясно – mea culpa [16] Mea culpa ( лат. ) – моя вина. . Если б я тогда взяла с собой Жуленьку в аптеку, девочка бы не погибла, Юля с Колей не отправились бы в детдом за Джулией и...

– Если обратиться к истокам, то вина лежит на Веронике, – сердито сказала я. – Ей не следовало баловаться в молодости всякой дрянью, хлебать абсент, рожать Джулию и бросать ее в роддоме.

– Любую ситуацию, чтобы изжить ее, надо довести до абсурда, – подхватил Егор. – Если бы отец и мать Сухановой не зачали Нику, та не родила бы Джулию.

– Точно! – кивнула Лиза. – Всему виной Адам и Ева.

– Нет, змей, подавший женщине яблоко, – совершенно серьезно возразил Костя.

– Дерево, на котором вырос фрукт! – воскликнул Егор.

Раиса Демьяновна растерянно моргала.

– Вы не виноваты в том, что совершили другие люди, – сказала я. – Это был их выбор, не ваш. А гордыня, между прочим, – смертный грех.

– Я и гордыня две несовместимые вещи, – возразила Крылова.

– Если человек считает себя виноватым во всем, происходящем вокруг, получается, он полагает, что равен богу, – пояснил Лазарев. – Ведь без господа ничего не происходит, он первопричина всего.

Раиса Демьяновна беспомощно посмотрела на моего напарника.

– Нет, нет, что вы. Я... я просто виновата.

Антон постучал карандашом по столу.

– Давайте вернемся к основной теме беседы. Почему Маркелова осудили за убийства? Мы знаем, что на следствие давил Николай Павлов, которому Светлана после смерти матери принесла якобы случайно найденный дневник Ники. Напомню, Павлов высокопоставленный чиновник, такой способен доставить много хлопот высшему полицейскому начальству. Он любил Веронику, хотел на ней жениться, сделал ей предложение, а она колебалась, не отвечала ни «да», ни «нет». Николай ждал, надеялся, что рано или поздно Суханова согласится стать госпожой Павловой, но тут на горизонте возник Маркелов, и Ника отчаянно влюбилась в настройщика. Светлана знала, кому отнести записи матери. Павлов имел огромные возможности и ненавидел соперника. Улики по делу хоть и есть, но шаткие, опытный адвокат мог разрулить ситуацию, боролся бы за освобождение подзащитного. Но настройщик не нанимает достойного юриста, довольствуется равнодушным к клиенту бесплатным адвокатом. И, главное, признается в убийстве. Увы, в России до сих пор признание подозреваемого – царица доказательств. Ну и почему Леонид уверен, что убил Виктора и Нику?

– Да, почему? – эхом повторила Аня.

– Вспомним интервью, которое внезапно умерший журналист Илья Горбунов взял у композитора в колонии, – продолжил Антон.

– Его тоже убил Маркелов? – изумленно спросил Вадик. – Зачем?

– Нет, – ответила Лизавета, – он его не убивал. Хотя кончина телеведущего нас ошарашила. Леонид рассказал журналисту о своей симфонии «Тихая смерть», принес ноты, но отказался ее играть, был уверен, что музыка убьет Илью. Однако тот загорелся желанием продемонстрировать автору непричастность его сочинения к смерти Ники и Виктора, сам сел за рояль, начал играть и – умер.

– Господи... – перекрестилась Раиса Демьяновна. – Неужто подобное возможно?

– Аневризма аорты, – пояснила Лиза. – При вскрытии обнаружилась сосудистая патология. Образно говоря, Илья Горбунов давно сидел на бомбе, которая могла взорваться в любой момент. Чистая случайность, что журналист скончался в тот момент, когда его пальцы бегали по клавишам. Кто будет рассказывать об ангеле?

– Таня, давай ты, – велел Антон.

Я изложила притихшим слушателям историю про Игната.

– Маркелов псих! – заключил Вадик. – Шизоид с глюками.

– Абсолютно душевно здоровым человеком Леонида назвать трудно, – согласился Егор. – А как охарактеризовать людей, которые решили воспользоваться проблемами музыканта в своих интересах? Игнат давно не беспокоил Леонида, а тут внезапно снова появился, рассказал ему про страшную болезнь Виктора и Ники.

– И что интересно, – перебила я Лазарева, – Маркелов видел, как плохо было сначала Потемкину, а потом Веронике. Их тошнило, один раз Витя упал в прихожей бывшей супруги. Светлана тогда очень перепугалась, а после ухода отца передала отчиму его слова – мол, тот признался, что умирает.

– Так Виктор на самом деле болел? – не поняла Катерина Андреевна. – Ангел не наврал? Игнат не галлюцинация? Существует реально?

Антон поморщился: