Красная Бурда: Несчастливый билет

Вахтёр замахал на него руками:

— Нет-нет, ничего нам не надо, уходите, мы ничего покупать не будем!

Орлов показал ему удостоверение.

— Нет-нет! Удостоверений нам тоже не надо, уходите!.. — ещё сильнее замахал руками вахтёр.

— Открывай, старый пень, я из милиции! — рассвирепев, закричал Орлов. — У нас тут вашего кондуктора убили!

— Дак ты, милай, так бы и сказал! — сразу подобрел вахтёр. — А то суёт каки-то корочки, а я больно знаю! Много чичас ходит вас всяких… Так ты, значить, в отношении Кольки Старобабина?

— Да. А что, вы его знали?

— Как не знать-то! Хороший был парень, не то, что некоторые. Бывало, подойдет ко мне: «Ну что, дед Сидор, — скажет, — здорово!» И дальше пойдет. Умел он душевно поговорить. А его… — тут вахтёр сплюнул и высморкался. — Уж лучше бы меня… Шучу, конечно… Иди, сынок, расследовай!..

Вахтёр нажал на кнопку, и ворота открылись. Следователь вошёл на территорию депо. Сразу же за проходной перед ним предстала Доска Почёта, на которой он без труда отыскал фотографию Старобабина. С доски на Орлова смотрел молодой симпатичный паренёк лет двадцати пяти с приятной белозубой улыбкой. Под снимком, к своему удивлению, милиционер увидел коряво написанные даты жизни. День смерти совпадал с днем убийства…

Постояв немного и поглядев по сторонам, следователь решительно направился в ближайшее помещение, из которого доносились какие-то крики и визгливый женский смех.

В небольшой комнате весело беседовали несколько женщин в оранжевых жилетах.

— … И тут я ему, девки, ломиком! — прокричала одна сквозь смех. Её товарки радостно захохотали.

— Извините, с кем я могу поговорить о Николае Старобабине, ну, о кондукторе, которого убили вчера? — спросил Орлов.

Смех мгновенно прекратился.

— Значит, убили всё-таки… — раздался в углу чей-то сдавленный шёпот.

Несколько женщин встали, молча вышли. Буквально через минуту они вернулись. На головах у них неизвестно откуда появились чёрные косынки, оранжевые жилеты сменились на чёрные.

— Ой, да на кого ж ты нас покинул, Коленька-а-а! — затянула одна. Остальные бабы завыли в голос.

Орлов поспешно вышел из помещения.

Следующие полчаса он, как зачарованный, бродил между троллейбусами, время от времени заглядывая в открытые двери. Наконец, Михаил не удержался, забрался в кабину, и, изобразив губами жужжание мотора, принялся вертеть руль и объявлять остановки. За этим занятием его и застал начальник депо.

— А, вот вы где! А мне говорят — мент… извините, следователь пришёл, меня ищет.

— Я, это… — смущённо ответил Орлов. — В детстве, знаете ли, хотел водителем троллейбуса стать…

— Сикуляр Аркадий Аркадьевич, — представился начальник депо, — я тут главный.

Сикуляр был видный мужчина, выше среднего роста, вдобавок жгучий брюнет со сросшимися бровями и усами. «Ишь ты какой! — подумал Орлов. — Поди, не одну кондукторшу обилетил!»

— Старший следователь Орлов Михаил Петрович, — произнёс он вслух, — расследую убийство вашего кондуктора Старобабина.

— Старобабина? Ах, да, мне что-то такое докладывали на оперативке…

— Ну что ж, Аркадий Аркадьевич, начнём! Покажите мне, где у вас тут мужской туалет.

— Зачем вам туалет? — искренне удивился начальник. — Убитый, может, туда за всю жизнь ни разу не сходил!

— Ну… тогда покажите просто так. Мне лично…

— Ну что ж, туалет так туалет, — согласился Сикуляр, — милости прошу.

Они прошли в административное здание, и в середине фойе Орлов сразу же заметил огромный портрет Старобабина с красно-чёрной лентой. По бокам в скорбном молчании стояли две давешние тётки в жилетах с какими-то железяками в руках…

После осмотра туалета Орлов и Сикуляр направились в кабинет начальника. В длинном и узком кабинете было уютно и тихо. Батареи щедро излучали муниципальное тепло. Вдоль стен стояли диванчики, переделанные из троллейбусных сидений.

Из окна кабинета открывался вид на ровную асфальтированную площадку, в центре которой был вкопан огромный обгорелый столб.

— А это у вас зачем? — поинтересовался Орлов.

— А это мы шины старые жгём, — не моргнув глазом, ответил Аркадий Аркадьевич. — Вы, Михаил Петрович, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома, сейчас мы чайку организуем! — и Сикуляр дважды надавил на большую кнопку селектора с надписью «ЧАЙ».

— Скажите, Аркадий Аркадьевич, как в вашем коллективе относились к Старобабину?

— А вы думаете, мы его видели часто? Они ведь, кондуктора, знаете какие — в пять утра придёт, поработает немного и в десять вечера уже домой торопится. Плохо мы знали покойного.