Галина Куликова - Неземное тело

В конце концов, пятясь, добрели до дивана и упали на него, подмяв под себя пару диванных подушек и пульт дистанционного управления. Телевизор немедленно включился и заговорил голосом ведущего утренней, четырехчасовой, программы «Сегодня»:

— Стремительный рост числа участников рынка…

От неожиданности Лайма подпрыгнула, а потом расхохоталась:

— Я думала, здесь кто-то есть!

Анисимов вытащил из-под нее пульт, поколдовал над ним и бросил на ковер. Потом низким голосом сказал, поцеловав ее за ухом:

— Здесь никого нет. Кроме тебя… И меня… Это всего лишь телевизор.

— Ну да, — пробормотала Лайма и тут же вспомнила про «говорящую кровать», которой морочила голову Чуприянову. Он тогда с трудом поверил в электронный храп.

Лайма открыла глаза и уставилась в противоположную стену.

— О господи! — шепотом сказала она.

Перед ее мысленным взором начали мелькать кадры — один за другим. Она у Гракова дома листает каталог магазина электротоваров. Тот же самый каталог в руках у Чуприянова. «Эти штуки, конечно, дорого стоят. Иногда целое состояние…»

Анисимов переключился с уха на ее шею, осыпая привлекательную часть тела короткими поцелуями. Лайма перестала на него реагировать и продолжала лихорадочно размышлять.

— Просто невероятно! — воскликнула она наконец.

Все это чудовищное дело, которое, словно змея, закрутилось вокруг Бргодуховки, начало стремительно раскручиваться в ее голове. В один короткий миг она поняла, кто убил Леночку Дюнину. И как убийца скрыл главную улику. И даже где эта улика сейчас находится.

— Не могу поверить! — вслух сказала она.

Анисимову тем временем надоело бороться с воротником ее водолазки, он схватил кофточку за край и стянул ее через голову. Лайма не обратила на это никакого внимания — правда потрясла ее слишком сильно.

Каждый факт точно занимал свое место в общей картине преступления: собака, которую Бабушкин привел с собой на вечеринку, сгоревшая индейка, драка Анисимова с Чуприяновым…

— Господи, с ума можно сойти! Я даже представить не могла, — пробормотала она. — Кто бы мог подумать?

В ответ на эту фразу Анисимов, оторвавшись от нее, напряженным голосом спросил:

— Послушай, у тебя что — это в первый раз?

Лайма наконец вспомнила, чем они собирались заниматься, и положила руки ему на плечи.

— Антон, — проникновенно сказала она. — Я раскрыла убийство.

— Что? — лицо у Анисимова стало растерянным.

— Два убийства, — поправила себя Лайма. Потом подумала и добавила, глядя на его люстру: — Три убийства!

— Ты бредишь? — осторожно поинтересовался он.

Лайма высвободилась из его ослабевших объятий и сказала:

— Не обижайся, пожалуйста, но сейчас мы должны это прекратить. — Похлопала его по руке и добавила: — У нас все еще будет!

— Звучит как коммунистический лозунг, — мрачно заметил Анисимов. — Какие три убийства, ты что?

— Леночку Дюнину убили, — пояснила Лайма. — Но до этого убийца совершил еще два преступления. Я так полагаю.

— Разве следователи-экологи занимаются убийствами? — с подозрением спросил он.

— Что ж делать, раз я такая умная? Не могу же я оторвать себе голову, — сердито ответила Лайма. — Какая разница, какую должность я занимаю? Я догадалась, кто утопил Леночку.

— И кто же?

— Прежде чем бросаться обвинениями, нужно убедиться в том, что все остальные дороги никуда не ведут. Одевайся, мы пойдем ко мне. В первую очередь следует с пристрастием допросить Бабушкина. Он сидит в моем подвале.

Лайма подхватила водолазку и натянула ее через голову.

— Оригинально, — сказал Анисимов. — У меня было множество сценариев этой ночи. Но я и подумать не мог, что она может закончиться допросом Бабушкина.

Лайма не оценила его иронии. Глаза ее горели лихорадочным огнем. Взяв Анисимова за руку, она вытащила его на улицу и поволокла по грядкам.

— Твой дурацкий забор все только портит, — заметила она по дороге.

— Я его сломаю.

Лайма хотела сказать, что не стоит, потому что вскоре ей придется уехать, но не стала портить ему настроение. Они вдвоем взобрались на крыльцо и застучали в дверь. Дверь немедленно открылась, и на пороге появился Корнеев с бутербродом в руке.

— Проголодались? — весело спросил он. — Присоединяйтесь, мы тут как раз тосты поджарили…

Они устроились за столом втроем — Корнеев, Медведь и бард, обросший щетиной по самые уши.

— Лайма! — вскочил Иван, увидев ее напряженное лицо. — Это была ошибка. Олег никакого отношения не имеет…