Галина Куликова - Нагие намерения

— Да так. Я, понимаешь, люблю подшутить над такими зелеными. Не знал же, что она дура нервная. Плевать! Так мы сам-то памятник устанавливать сегодня будем? Или завтра?

— Давай сегодня. И цветник тоже. До вечера должны успеть, — ответил второй мужик, поднимая с земли лопату. — Очень уж Зинаида, соседка моя, просила.

— И что это за цирк? — Олег выжидательно посмотрел на хлюпающую носом Диану.

— Это не цирк, — всхлипывая, ответила она, глядя в пространство глазами, полными слез. — Это ужас.

— Какой ужас? Два идиота с похмелюги какую-то пургу несут, а вы…

— Поверьте, я не могу вам всего рассказать, но это — серьезно.

— Что серьезно — бегающие туда-сюда покойники?

— Я не могу всего рассказать!

— Нет уж, будьте добры — рассказывайте! А то вас еще что-нибудь и в самый неподходящий момент приведет в дивное состояние, которое я имел счастье только что лицезреть.

— Вы решите, что я сумасшедшая.

— Этого вы уже можете не бояться…

— Издеваетесь?

— Вот, так лучше. Что, собственно, происходит?

— Сама толком не пойму. В общем, я… видела тетю Любу.

— Естественно.

— Как раз нет. Я ее видела после похорон. Живую. Думала — с ума сойду. Ничего не поняла, старалась забыть. А тут — сами слышали.

— Ладно, поехали в Москву. Если проблемы станут множиться с такой скоростью, мы будем погребены под ними заживо. Все обдумаем по дороге. Насчет тети Любы — не знаю, что или кого вы видели, но уверен, что не тетю.

— А как же этот, на кладбище?

— Забудьте. Попросим Зинаиду Петровну разобраться, она человек деятельный, решительный, у нее и живой-то не очень забалует.

Реакция Шургина подвела. Он увидел непонимающий взгляд Дианы, устремленный ему за спину, услышал крадущиеся шага, но обернуться не успел — голова словно раскололась надвое, брызнули цветные искры, и наступила ночь.

— Ты мешки приготовил?

Это было первое, что он услышал, придя в себя.

Голос оказался мужским, молодым и бодрым.

— Приготовил. Только в траве найти не могу.

Это ответил человек постарше, вроде даже с одышкой. Голос хрипловатый, как у курильщика с многолетним стажем.

Говорили громко, не таясь — значит, не боятся, уверены, что никто их не видит и не слышит. Или, что вероятно, их и впрямь никто не слышит!

Шургин попробовал чуть шевельнуться, чтобы ощутить происходящее и понять, для начала, собственную диспозицию. Диспозиция эта, как он догадался очень быстро, была незавидной. Он лежал на земле, лицом вниз. Руки вывернуты назад и связаны, хотя пальцами и даже кистями шевелить можно. Ноги тоже связаны. Голова болела, но не сильно, зато противно ныло где-то в области затылка — наверное, там, куда его ударили. Глаза и рот по неизменной гангстерской моде были залеплены чем-то противным с резким химическим запахом — скотч или еще что-нибудь в том же роде. Причем глаза ему заклеили плоховато — липкая лента прилегала неплотно, а проверить напавшие на них неизвестные еще не догадались. Или заняты другим.

Голоса стали удаляться, переругиваясь между собой: их обладатели искали утерянные хриплым ротозеем мешки. «Господи, —.подумал Шургин, — и эти тоже ничего сделать нормально не могут». Думать о мешках, предназначенных явно для чего-то недоброго, ему не хотелось. Он попытался сосредоточиться на главном. А главное сейчас — выяснить, куда делись Алекс и Диана. Все остальное — кто да почему — он оставлял на потом. В контексте того, что с ними происходило в последнее время, корыстные и сексуальные мотивы он исключил. Это была явно спланированная акция. Скорее всего, за ними тщательно следили, коли сумели подобраться и напасть так неожиданно и стремительно.

И тут справа от него раздалось яростное мычание и сопение. Следом послышалось шуршание и еще какие-то звуки, идентифицировать которые Шургин не смог.

На шум явился обладатель молодого голоса.

— А, ты не угомонился? — поинтересовался он, из чего стало понятно, что мычит и шуршит Душкин. «Жив, слава богу, — подумал Олег, — теперь бы еще понять, где Диана».

Тут раздался звук глухого удара, стон, и все стихло. Удаляющиеся шаги свидетельствовали, что неизвестный вновь отправился на поиски мешков.

Похоже, у похитителей была вполне конкретная задача, исполнение которой затруднило лишь временное отсутствие тары для упаковки пленников. В том, что мешки предназначены для них, Шургин не сомневался.

Необходимо было что-то срочно предпринять. Сильно выгнув спину, он попытался осторожно покрутить головой, и это ему отчасти удалось. Тогда он стал тихонько тереться правой стороной лица о землю, стараясь отодрать липкую ленту. «Только бы они подольше не приходили, — мысленно взмолился Олег, — только бы не приходили!»