Галина Куликова: Рукопашная с купидоном

— Что это у вас такое.., смешное?

— Так, — Лайма пожала плечами. — Это я изображала. Узорчик на ткани.

— Надо же. Бывает же такое.

— Что бывает? — насторожилась Лайма.

У нее внезапно засосало под ложечкой. Как будто предстояло сдавать экзамен, а она всю ночь просидела над билетами, и голова чугунная, и в желудке тянущая пустота.

— У моей мачехи было такое платье. Ну в точности такое. Оно у нас на даче висит в шкафу. Алексей отчего-то не хочет его выбрасывать.

— Платье вашей мачехи? — шепотом повторила Лайма. — Нет. Не может быть.

— Я ее почти не знала, потому что меня после маминой смерти сразу отправили к бабушке в Смоленск. А Алеша остался с отцом и с мачехой. Они, кстати, отлично ладили. Он ее очень любил и, когда мачеха с отцом погибли, горевал сильно.

Лайма стояла и тупо смотрела на нее, не в состоянии сформулировать ни одного вопроса. Она не могла говорить. И думать не могла. И ничего не чувствовала — вообще. Именно в этот момент в ее сумочке запищал мобильный телефон. Он пищал, а она не обращала на него внимания.

— Лайма, — робко сказала Рая. — Вас вызывают.

— А? Что?

Лайма очнулась, достала телефон и нажала на кнопку.

— Извините, — с трудом выговорила она. — Это я завела будильник. А у него звонок совсем другой. Не похож на телефонный. Там другая мелодия. Вот я ее и не узнала.

И замерла с открытым ртом. Она внезапно поняла, что разгадка все это время была у нее под носом. А она все прохлопала!

— Лайма! — Рая не знала, что и думать. — Что у вас случилось?

— У меня случилось.., всякое. Вы можете мне сказать, как позвонить на дачу? И как туда доехать, хорошо? Я поеду.., прямо сейчас.

— Конечно, поезжайте. Но лучше сначала позвонить. Я не думаю, что Алексей отправился именно на дачу. Он сказал, что у него деловое свидание. И у Павлуши моего машину напрокат взял. Он иногда берет ее, когда едет на важную встречу.

— Белая? — спросила Лайма.

— Кто?

— Машина. Машина вашего мужа — белая? И большая?

— Да, большая и белая, с тонированными стеклами.

На лестничную площадку Лайма вышла на негнущихся ногах и ступала так осторожно, точно боялась расколоть хрустальные туфельки. Остановилась между этажами и набрала номер Шаталова. Он имеет право знать.

— Геннадий, — проговорила она в трубку, когда услышала его голос. — Это Лайма Скалбе.

Он даже не спросил, почему она снова превратилась в Лайму — почувствовал по ее голосу, что случилась беда.

— Я вам нужен? — спросил он.

— Да. Очень.

Она стала объяснять ему, как проехать на дачу Болотова, и он постоянно повторял:

— Я знаю. Понял. Я прекрасно ориентируюсь. Буду там через полчаса.

— Только не вздумайте соваться один! — испугалась Лайма. — Дождитесь меня. Я приеду с человеком.., специально обученным.

— Вместо овчарки, что ли? — буркнул Шаталов. — Ладно, обещаю. Буду ждать вас и обученного человека.

Он отключился, и Лайма побежала вниз по ступенькам — все быстрее и быстрее.

— Иван! — закричала она, ворвавшись в салон автомобиля, словно обезумевшая птица. — Это ужас, форменный ужас! Я знаю, кто похитил Нику Елецкову и мою подругу Соню!

Индифферентный Медведь удивился и спросил:

— А почему тогда ты плачешь?

— Потому что это мой будущий муж!

— А ты разве собираешься замуж? — обалдел Медведь. Потом подумал и добавил:

— Не может быть.

— Может, может, Иван! Я это поняла, когда у меня будильник зазвонил. Я все сразу поняла! Болотов Соньке свидание назначил возле метро. Но, чтобы не попасть под подозрение, должен был обеспечить себе прикрытие. Он заехал за мной на работу и якобы повез ужинать. А сам завел будильник в мобильном телефоне. Когда будильник сработал, он телефон сразу выключил и к уху приложил — как будто ему кто-то позвонил, понимаешь? А Соню мы встретили случайно, она в тот вечер еще кучу свиданий назначила до встречи с Болотовым — улаживала разные проблемы.

— Нет, — честно признался Медведь, выруливая на шоссе. — Ничего не понимаю.

Светофоры в честь позднего времени мигали желтыми глазами и не мешали мчаться с захватывающей дух скоростью.

— Ну как же ты не понимаешь?! — закричала Лайма. — Он всегда Соньке нравился! Но мне и в голову прийти не могло, что она согласится с ним встретиться. Мы ведь такие подруги!

У нее все тело ходило ходуном — и ноги, и руки, и даже голова тряслась, норовя клацнуть челюстью и прикусить Лайме язык. Она изо всех сил старалась подавить дрожь, зажимала пальцы между коленей и с силой вдавливала затылок в спинку сиденья.