Пьер Сувестр: Король — узник Фантомаса

Молодая работница жила в том же доме, только в другом подъезде, на седьмом этаже, и она уже собиралась пересечь двор, чтобы идти домой, когда её окликнул голос, принадлежавший консьержке, мамаше Сейрон, которую за сварливый характер прозвали «мамашей Ситрон» [2] «Ситрон» (франц.) — лимон. . Мари Паскаль тут же повернулась и подошла к толстой консьержке, стоявшей в дверях своего помещения, выходившего непосредственно в крытый проход.

Мамаша Ситрон была грузной женщиной с непропорционально большими руками и ногами, прищуренными глазами, недоверчиво глядевшими сквозь очки в железной оправе, и неуместно ярко накрашенными губами. Чтобы, как она выражалась, «не попортить руки», она всегда носила чёрные митенки. Впрочем, всю чёрную работу вместо мамаши Ситрон выполняла нанятая ею уборщица, а сама консьержка придумывала себе тысячу причин, чтобы отлучаться из дома как в дневное, так и в ночное время. Вот и сейчас она только что вернулась из города и отпустила подменявшую её уборщицу.

Любопытная консьержка хотела знать, откуда Мари Паскаль возвращается в столь позднее время. Девушка охотно удовлетворила её любопытство и рассказала о заказе, который она относила Сюзи д'Орсель. Начавшись у порога, разговор продолжался в комнате консьержки.

— Выпейте со мной чашечку кофе, мамзель Паскаль, — предложила толстуха, расставляя на столе чашки и снимая с огня кипящий кофейник.

Молодая работница хотела отказаться, сказать, что не привыкла пить кофе в такое время, но не решилась отклонить гостеприимство мамаши Ситрон, тем более, что несколько дней тому назад консьержка оказала ей услугу, познакомив с проживавшим на втором этаже маркизом де Сераком, важным пожилым господином. Тот, в свою очередь, рекомендовал её приехавшему в Париж королю Гессе-Веймара, который сделал ей крупный заказ на кружева. Мамашу Ситрон как раз и интересовали подробности визита Мари Паскаль в «Рояль-Палас».

— Так как же, видели вы короля? — спросила она у девушки.

— И да, и нет…

— Так да или нет?

— Видела, но мельком…

— И как он вам показался?

— В общем, он мне понравился… Мне пришлось ждать больше часа, прежде чем меня ввели в его салон. Там лакей в камзоле и коротких бархатных штанах взял образцы моих кружев и отнёс в соседнюю комнату, где находился король. Король прохаживался по комнате, и я иногда его видела через открытую дверь.

— А потом?

— Кружева, наверное, ему понравились, потому что он сделал мне большой заказ. Но, видимо, он не очень тонкий ценитель, потому что сказал — и это меня удивило, — что работа может быть и не такой филигранной.

— Всё ясно! — сказала консьержка с понимающей улыбкой. — Те, что получше, он подарит любовнице, а что похуже — жене! Ещё чашечку кофе? Ну, не хотите, как хотите. Я не настаиваю: у каждого желудка свои причуды. Думаю, мы с вами просто заболели бы, если бы нажирались каждый вечер так, как эта Сюзи д'Орсель! Она спать не ложится, не вылакав бутылку шампанского…

— Да, я бы так не смогла… — согласилась молодая девушка.

— А впрочем, я против неё ничего не имею, — продолжала консьержка. — С тех пор как она завела себе любовника-короля, её дела пошли в гору. Я сужу об этом по размерам чаевых. Так что пусть гуляют хоть до утра! Зато первого числа мамаша Ситрон получит хорошенькие новогодние подарки…

— Ну, я засиделась, — прервала Мари Паскаль болтовню консьержки, — мне пора спать…

— Как угодно, милочка, как угодно!

Обернувшись на пороге, мадемуазель Паскаль спросила:

— Я хотела бы поздравить и поблагодарить господина маркиза де Серака. Как вы думаете, когда мне лучше это сделать?

— Да не волнуйтесь вы, мамзель Паскаль, — успеется… Тем более, что господин маркиз уехал встречать Новый год к своим родственникам в Дордонь. Так он мне сказал… Вернётся только на следующей неделе.

Успокоенная Мари Паскаль направилась к себе на седьмой этаж, а консьержка поудобнее устроилась в своём широком кресле.

Устав дожидаться своего любовника, Сюзи д'Орсель прикорнула на диване перед накрытым столом. Её разбудили шум и возня возле входной двери. Она машинально взглянула на часы-картель в стиле Людовика XV, — было три часа с четвертью. Затем встала и прошла в прихожую. Она слышала, что кто-то топчется перед дверью и безуспешно пытается попасть ключом в замочную скважину. При этом до неё доносилось пьяное бормотание.

«Бьюсь об заклад, что это он, — подумала Сюзи. — Так поздно и в таком виде! Вот уж действительно, все мужчины одинаковы… К тому же их, кажется, двое!»