Дарья Калинина: Кража с обломом

Но все почему-то подозревали. Сейчас жратвы в доме не было, а Дина была. Выводы, как говорится, напрашивались.

Итак, Мариша с легким сердцем вышла в люди.

Люди ее не порадовали. Каждый второй припозднившийся мужичок был навеселе, а стало быть, годился для ее целей, если бы не состояние бумажника. Нет, искать следовало подальше от дома, где-нибудь на Бродвее или в крайнем случае на Староневском. Маришин желудок подсказывал, что это именно так.

Пересчитав деньги, уцелевшие от последнего кутежа в дружеском кругу, Мариша убедилась, что их хватит либо на стакан сока в престижном месте, либо на кружку пива в заведении средней руки. Или можно было положиться на волю случая и не связываться ни с какими кафе, а просто неторопливо прогуляться по улицам. И если в течение пары часов ужин не наклюнется, пропить их в какой-нибудь грязной пивнушке. Но Мариша сомневалась, что такое возможно с ней. Она была уверена в себе, начиная от носков плетеных кожаных туфелек и кончая нежной россыпью веснушек на слегка вздернутом носу. Ни один мужчина, находящийся в здравом рассудке, не смог бы проскользнуть мимо ее пышной белокурой гривы, если бы Марише вдруг потребовалось его внимание.

Итак, собой-то Мариша была довольна, а вот встречающейся дичью не очень. Попадалась по большей части мелочь и голытьба, с которой не стоило связываться, чтобы не потерять время на бесплодные разговоры.

— Пошли с нами, милашка, — окружила Маришу компашка бедовых студентов в потертых джинсах.

— Щас, — ответила Мариша со скептицизмом, который сделал бы честь и характерному актеру, и отправилась дальше, игриво покачивая белой сумочкой. И наконец…

— Девушка, подойди, не бойся. Не обижу.

Голос раздавался из роскошного «Мерседеса», который притормозил возле Мариши. Она отогнала секундное сомнение и подошла, бормоча под нос:

— А зачем я здесь, собственно говоря?

— За сколько прокатишься со мной? — поинтересовался голос, чей обладатель был даже не очень уродлив, что, в общем-то, неважно.

Мариша прикинула размеры своих поднакопившихся платежей, приплюсовала сюда старые и новые долги, накинула процент за риск и ровный загар своих длинных ног и сказала:

— Сто баксов.

Мужик присвистнул и задумал подлость. Это было видно по замаслившимся глазкам. Подлостью Мариша называла многое, но главной подлостью она считала обман. Сейчас Мариша не успела толком оформить свои подозрения в осмысленную форму, как мужик уже скомандовал:

— Забирайся.

Он подвинулся, дав Марише местечко на переднем сиденье. Мариша, даже не успев толком подумать, что же она, дура, делает, плюхнулась в машину, стараясь выглядеть при этом по возможности элегантно. Машина была блестящая, черная, стекла в ней были черными, двое парней на заднем сиденье были тоже «черными».

«Кажется, я влипла, — расстроилась Мариша. — Как не вовремя».

А вслух она спросила деланно-невинным тоном:

— К вам едем или ко мне?

На самом деле любой ответ на этот вопрос таил в себе уйму пищи для Маришиных размышлений.

— К нам. У нас места полно, а мебели мало.

Снимаем квартиру, — ответил парень на таком ломаном русском, что о смысле его речей можно было только догадываться.

Но Мариша уяснила главное. А именно — эти люди, которые не могут позволить себе купить квартиру и прилично ее обставить, вряд ли будут тратить деньги на то, что они могут получить бесплатно.

«Я не планировала сразу троих, я вообще нисколько не планировала, отдаваться кому-либо сегодня я не собиралась», — грустно прикидывала Мариша, которая предпочитала традиционное число участников. Она все еще относилась к сексу с почтением язычницы и не хотела бы менять свое к нему отношение прямо сейчас и в обществе этой неприятной тройки.

Мариша оглядела себя. Она хотела убедиться в том, что если ей придется рвать когти, то экипировка ее не подведет. Туфли были — очень удачно — на низком каблуке, сарафан движений не сковывал, в сумке не было ничего, кроме упаковки презервативов на самый крайний случай и фальшивого студенческого билета, а стало быть, сумка была легкой.

А между тем их машина миновала относительно цивилизованный центр города и мчалась по совсем уж невообразимым в своем состоянии постоянной реконструкции улицам уже не совсем центра, но еще и не новостроек. Еще незначительный отрезок времени, и машина въехала в район послевоенных застроек Черной речки. Мариша поняла, что если она не возьмет инициативу в свои руки, то для нее все закончится очень скоро и несогласно ее надеждам.