Дарья Калинина - Пикник на Лысой горе

— Это только на тот случай, если электричество вдруг отключат, — сказала Наташа. — А вообще везде полы с подогревом. И электричество на моей памяти ни разу не вырубали.

Дальше они поднялись в кухню. Тут уже вовсю шло приготовление к завтрашнему празднику. Эмилия Карловна деловито месила тесто, толкла орехи, перетирала мед с изюмом и маком. Она приветливо кивнула Наташе и сказала:

— Очень хорошо, что зашли. Скушайте плюшку и выпейте кофе с дороги. Я вам поднос уже приготовила. Хотела с Зиной отправить. Где эта бездельница шляется?

— Она вещи у меня в комнате распаковывает, — пояснила ей Инна.

— Господи, один чемодан! — возмутилась Эмилия Карловна. — Нет, набрали людей, а вся работа все равно на мне. Целый час вещи разбирать будет? Увидите ее, гоните сюда. Ей деньги не за то, что она по дому будет без дела шататься, платят.

Наташа присела за стол и принялась с завидным аппетитом уплетать пышную сдобу, пахнущую корицей и ванилью. К кофе были поданы такие густо сбитые сливки, что они плавали в чашках белыми островками. Инна, хотя и плотно позавтракала в поезде, внезапно ощутила зверский голод и присоединилась к сестре. Когда они приканчивали по третьей плюшке, в кухню вошла Зина.

— Где ты гуляешь! — накинулась на нее Эмилия Карловна. — Ты здесь для того, чтобы работать.

— Я вещи распаковывала, — принялась оправдываться Зина.

— У тебя ноги в снегу, — прервала ее экономка. — Где ты в доме нашла снег? У Инны в комнате что, снегопад начался?

— Эдгар попросил меня подержать ему край ковровой дорожки, он ее чистил. Что тут такого?

— Что тут такого? — подбоченилась Эмилия Карловна. — Я тебе скажу, что тут такого. Ты должна работать, а не задом вертеть.

Зина молча взялась за оставленную ею ступку, в которой толкла грецкие орехи для торта. А сестры выскользнули из кухни. Чашки и пустое блюдо Наташа сунула в посудомоечную машину.

— Злая какая! — сказала Инна. — А по виду славная тетка. Мне она сначала понравилась.

— Это она только с Зиной такая, — сказала Наташа. — Не пойму, что на нее нашло. Обычно Эмилия приветливая и ласковая.

— Может, она ревнует? — спросила Инна. — Откуда твой дед эту Зину нашел?

— Не знаю, она сама пришла. Раньше работала в отеле «Даугава». Это тут недалеко. Должно быть, узнала, что дед прислугу ищет. А к деду Эмилия Зину и на пушечный выстрел не подпустит. Насчет деда она жуткая собственница. Все незамужние дамочки для нее — потенциальная опасность.

— И все-то ты знаешь! — восхитилась Инна.

— А то! — ответила Наташа. — Ладно, пошли дальше дом осматривать. Скоро остальные гости приедут.

Нужно до их приезда успеть.

Они осмотрели второй этаж. Кроме комнаты Наташи, голубой спальни, была еще спальня Роланда Владимировича и смежный с нею кабинет. Кроме того, имелась огромная парадная гостиная, рассчитанная человек на тридцать, и небольшая комната, сплошь заставленная книжными шкафами, — библиотека.

Спальни прислуги находились на первом этаже, рядом с кухней. На первом же этаже была гладильная комната, небольшая прачечная и кладовка для продуктов. А также столовая и маленькая гостиная. По сравнению с огромным залом на втором этаже эта комната выглядела почти миниатюрной. И, конечно, тут был холл.

Третий этаж был занят спальнями для гостей и туалетными комнатами. Еще на третьем этаже располагался обширный холл, в котором стоял диван, обтянутый черной кожей, и несколько больших растений деревянных кадках.

На четвертый этаж Наташа так и не успела отвеет" сестру, потому что внизу раздался гудок автомобиля.

— Кто-то приехал! — обрадовалась Наташа. — Бежим!

Она кубарем слетела по лестнице. Инна последовала за ней. В последний момент она вспомнила о том что она замужняя дама, и замедлила шаг. Внизу в холле уже стояла группа людей. Незнакомы Инне были все четверо. Среднего возраста мужчина, примерно таких же лет женщина, должно быть, его жена, и две парня лет по двадцать — двадцать пять.

Инна подошла к ним. Роланд Владимирович приобнял приехавшую женщину за талию и представь гостей Инне. Средних лет мужчина оказался младшим сыном Роланда Владимировича. Звали его Алексей Роландович, но он тут же велел Инне звать себя Алексеем.

— Иначе я буду чувствовать себя таким же стариком, как и мой отец, — шепнул он ей.

Инна сразу же поняла, что сделал он это главным образом для того, чтобы позлить свою супругу. Та являла собой классический образчик снобизма и чванства. Стоило посмотреть, как она небрежно сбросила с плеч шубу на руки стоящей сзади нее Зины. И, даже не соизволив взглядом поблагодарить девушку за услугу, проплыла вперед. Одета она была в классические брюки и пуловер, но казалось, что на ней по меньшей мере горностаевая мантия.