Дарья Калинина - Шаловливый дедушка

С ним вообще никто ни о чем не разговаривал. Даже тот человек, который приходил его кормить.

— А похитителей ты своих видел? — спросила Инна.

— Только тех двоих отморозков, которые меня в машину запихивали. Не знаю, кто такие. Потом однажды меня перевезли в другое место. Произошло это во сне. Просто очнулся я уже на бетонном холодном полу, рот у меня был развязан, а вокруг нестерпимо смердело и воняло. Но еду мне по-прежнему приносил какой-то хмырь. Спускался сверху и кормил из рук. Потом поил водой, и я снова засыпал.

Анжелика Ивановна метнула на Огурца такой взгляд, что удивительно, как тот не свалился замертво.

— А ты связываешь свое похищение с тем, что у тебя со дня твоего похищения дома жила Анжелика Ивановна и всем тут заправляла? — спросила его Инна, немного помолчав. — И спроси, зачем она заставляла актера подделать твою подпись и переписать твое завещание в ее пользу. Хорошо, что он этого не сделал.

— Мама, скажи, и это правда? Зачем тебе понадобилось меня похищать? — не понимал Бритый.

— Ясно, чтобы получить твои деньги, — ответила за свекровь Инна. — Разве тебе это непонятно?

— Все ложь и наговоры! — вскочила с места Анжелика Ивановна. — Меня тошнит от этой клеветы.

Они просто пытаются очернить меня в твоих глазах, сынок.

И прежде чем ее успели остановить, она зарыдала, припав к плечу сына.

— Ну что ты, мама, — смущенно забасил Бритый. — Но, согласись, очень уж подозрительно получается.

— Что получается? — сквозь слезы спросила Анжелика Ивановна. — Разве хоть копеечку из твоих денег я тронула? Подозрительно то, что, едва ты написал завещание в пользу своей невесты, тебя похитили. Вот это действительно подозрительно.

— Но я не знала, что он написал такое завещание! — возмутилась Инна. — И вы не знали. Когда вы подкинули чужой труп и инсценировали смерть своего сына, то думали, что никакого завещания нет и жены у него нет. Значит, все деньги автоматически достанутся вам как единственной близкой родственнице.

— Нет, я сам пригласил свою маму к нам в гости, — сказал Бритый. — Сказал, что хочу, чтобы она с моей невестой, то есть с тобой, Инна, познакомилась. И денег я тебя, мама, лишать не собирался. Не совсем же я скотина. Просто припугнуть хотел немножко. Мужья-то у тебя с возрастом все моложе и моложе становились. Вот я и решил таким образом на твое поведение повлиять. Чтобы уж совсем сопляка-то в следующий раз себе не завела. Хотя, собственно говоря, какое мое собачье дело, с кем ты живешь? Я же ведь собрался жениться на Инне и мнения твоего не спросил. Может быть, тебе с молодыми лучше, чем с одногодками. Да и где их взять, одногодков-то этих. Они уже все на кладбище перекочевали, либо пьют без просуха, либо как мужики давно в тираж вышли. Ты не думай, мама, я зла на тебя не держу. Живи как хочешь. Денег я тебе давать буду.

— Твое дело, — сказал Крученый. — Хочешь быть добрым — валяй! Только я бы на твоем месте мамашу свою как-нибудь прищучил. Виданное ли это дело, своего собственного сына в яму бросать и голодом морить. А ты знаешь, что Огурец тебя втайне от нее ездил кормить? Это он был тот человек в маске. Понял? А мамаша твоя велела тебе ни хлеба, ни воды не давать, чтобы помер быстрее. Вот так-то.

— Мама? — снова удивился Бритый. — Неужто ты и в самом деле могла пойти на такое? Ну, я еще понимаю — поссорились там, поцапались. Я тебе наговорил в сердцах лишнего, ты решила мне показать, что мать уважать нужно. Ладно. Но зачем же дело до смертоубийства доводить? Ты ведь потом сама спокойно жить не смогла бы, зная, что виновата в моей смерти.

— Смогла бы, еще как смогла бы, — проворчал Огурец себе под нос, — всех бы зарыла, будь ее воля.

— Ты посмотри, что твоя мама с несчастным актером сделала, — вступила в разговор Инна. — А ведь денег ему дать обещала, чтобы он тебя изображал.

И что вместо денег он получил? Смертный приговор.

Бритый потер подбородок. Было видно, что он не знает, как поступить.

— Мама, посиди здесь, не скучай, вон журнальчики полистай, — сказал он притихшей Анжелике Ивановне. — Мы должны поговорить немного.

Отведя своих друзей в другую комнату, он сказал:

— Что делать? Понимаю, что она виновата, может, действительно смерти моей хотела, но ведь и я виноват перед ней. Зачем я пугал ее, что лишу денег? Вот дурак! Довел бедную мою мамку до такого состояния, что она ввязалась в это дело.

И Бритый смахнул слезу.

— Не могу же я собственную мать в тюрьму упрятать? — сказал он. — И убить ее тоже не могу. Но и оставить ее поступок без наказания глупо. Ведь она и еще раз может попробовать. Хоть и плачет теперь, но разве ей можно верить? Она меня сколько раз обманывала. А с другой стороны, может быть, это и не она заказала похищение? Доказательств ведь, кроме слов ее Огурца, нету.