Дарья Калинина: Свинья в апельсинах

— Но зачем ты тащился за мной под дождем, пока я гуляла по городу? — удивилась Юля.

— Хочешь верь, а хочешь нет, но я соскучился по тебе, — печально ответил Антон. — Я же тебе говорил, что я любил и люблю тебя.

— А чего же ты не подошел к ней, если так уж ее любишь? — прямо спросила Мариша.

— Сначала я просто не решился, — ответил Антон. — Я ведь сознавал, что виноват. И пока я собирался с духом, Юля встретила ту компанию студентов.

— Ну предположим, — сказала Мариша. — А кто пытался проникнуть в наш номер в отеле? Тоже ты?

— Тоже я, — кивнул Антон.

— Вот в это я верю! — воскликнула Юлька. — Помните, Грей тогда не лаял и не рычал, а выглядел каким-то растерянным. Он узнал по запаху Антона! И не знал, как ему реагировать.

— А в наш-то номер зачем ты лез? — опять спросила Мариша.

— Чтобы взглянуть на Юлю, — чуть ли не со слезами на глазах ответил Антон. — Мне очень ее не хватало.

— Идиот, — пробормотала Мариша по-русски.

— А кто лез в дом Алекса, когда мы в нем ночевали перед тем, как отправиться ко двору короля? — спросила Кэт. — Антон, неужели это тоже был ты?

— Ну да, — кивнул Антон. — А кто же еще? Я хотел поговорить с Юлей наедине. Все ей объяснить. Я рассчитывал, что, когда все лягут спать, я смогу поговорить с женой без помех. Все ей объяснить. Как-то оправдаться. Но меня спугнули!

— Можешь особенно по этому поводу не переживать. К тому времени, когда тебя спугнули, мы с подругами были уже далеко от дома Алекса, — спокойно сказала ему Юля.

— Я знаю, — печально ответил Антон. — Я потерял след Юли. И только когда она появилась у нас в деревне, понял, что все эти дни она жила рядом со мной.

— Как-то странно получается, — сказала Мариша. — Ты живешь с племянницей короля. Мы с подругами живем во дворце короля, а ты про нас ничего не слышал. Неужели Ичебе не общалась ни с кем из своей родни, живущей в королевском дворце?

И подруги посмотрели на Ичебе.

— Я знала, что вы там живете, — немного помявшись, призналась та. — Но поймите, я не хотела, чтобы Антон узнал про вас. Я боялась, что он уйдет от меня. А я не хотела его терять.

— Любовь слепа, — пробормотала Юля. — Ну и бери его себе на здоровье, раз уж такое счастье тебе на голову свалилось.

— Антон, ответь еще на один вопрос, который не дает мне покоя, — попросила тем временем Мариша. — Почему ты все-таки спрятал пленку, так и не проявив ее?

— У меня просто элементарно не было времени, чтобы успеть ее проявить, — ответил Антон. — Когда я уладил порядок расчетов с Вольфом и получил от него пленку, то мне уже нужно было мчаться домой, чтобы успеть собраться в дорогу. Как вы помните, я собирался пуститься в бега по Европе. С собой я носить пленку опасался, потому что Вольф признался мне, что Алекс тоже заинтересован в этой пленке. А своего брата я знал достаточно хорошо. Поэтому мог ожидать, что он наймет кого-нибудь, чтобы отнять ее у меня. Вот я и спрятал ее, как она была, — не проявленную. Я рассчитывал, что заберу ее обратно очень скоро. Но, увидев дома дохлого попугая, запаниковал.

— Понятно, — сказал Смайл.

— Но почему ты, Алекс, все же согласился встретиться с нами? — спросила у парня Мариша. — Помнишь, ты тогда еще представился нам Кенигом.

— Помню, — кивнул Алекс. — Честно говоря, мне уже надоела эта игра в кошки-мышки. Вольф к тому времени был мертв. А пленка где-то в «БМВ». Я решил, что пока я буду разговаривать с вами, то мои ребята обыщут вашу машину. А я задержу вас сколько понадобится.

— А что на все это скажешь ты? — обратилась Юля к Гансу.

— Хм, — задумался тот. — Как я уже говорил, промышленный шпионаж не относится к моей компетенции. Я занимаюсь убийствами. Но тут, я так понимаю, никакого убийства не случилось. Вольф умер в результате застарелого порока сердца. Вероятно, история с продажей пленки подорвала его здоровье. А когда к нему в дом приехал Алекс со своими сообщниками, то Вольф здорово перепугался, и сердце у него не выдержало дополнительной нагрузки.

— А многоженство моего брата? — с надеждой спросил у него Алекс. — Разве это не преступление?

— Сложный вопрос, — подумав, ответил Ганс. — Если бы Антон женился на всех шести своих женах в Германии или на худой конец где-то в Европе, где брачный кодекс четко определен, тогда бы сомнений не было. Но мы в Африке… И я не уверен, что пять африканских жен Антона судьи в Берлине согласятся считать его законными супругами.

— А тот факт, что меня против моей воли увезли из Берлина люди, которых наняла жена моего брата? — спросил у него Алекс.