Дарья Калинина - Двойная жизнь волшебницы

На запах из своей спальни вышла и Кира, чье лицо со вчерашнего дня существенно увеличилось в размерах, нос распух и теперь напоминал картофелину. Глаза же, наоборот, заплыли и превратились в щелочки.

– Ты все это время ревела? – сочувственно спросила у нее Леся.

– Вовсе нет! У меня просто был насморк!

Ну да, конечно! Но вслух Леся сказала совсем другое:

– У меня есть глинтвейн. Будешь?

Кира кивнула и взяла стакан с горячим напитком. А Леся рассудила, что глинтвейн отлично подойдет в качестве лекарства хоть для простуды, хоть для разбитого сердца подруги. В том и другом случае он сумеет исцелить Киру.

Так девушки и сидели возле горящего огня, удивляясь тому, насколько переменчива осенняя питерская погода. Еще вчера было тепло и солнце светило совершенно по-летнему. А сегодня подул пронизывающий ветер, по небу поползли мрачные тучи, и стало очевидно, что осень очень скоро вступит в свои права.

– Надо же, а я была уверена, что к этому Новому году стану невестой, – неожиданно прервала затянувшееся молчание Кира.

Фантик, который дремал на коленях у своей хозяйки, потянулся и неодобрительно мяукнул. Ему Кеша не нравился категорически. И тому не было никаких конкретных поводов. Кеша всегда неизменно почтительно держался с котом, напоминал Кире, чтобы та купила Фантику свежий наполнитель для кошачьего туалета. Но Фантик все равно не любил Кешу. Наверное, старый баловень элементарно ревновал свою хозяйку к ее новому другу.

Вот и сейчас он не сдержал своих чувств. Мяукнул что-то нелицеприятное в адрес Кеши.

– Молчи уж! – вздохнула в ответ Кира. – Я-то твою Фатиму терплю. Мог бы и ты ради меня постараться. Все-таки Кеша был совсем не плох. И во мне он был явно заинтересован. Нет, он точно был во мне заинтересован, я не могу в этом ошибаться!

Фантик понял, что разговор дальше пойдет о его недруге и его якобы достоинствах, и поэтому спрыгнул с колен Киры. Продолжать разговор в этом русле он не собирался. Следом за Фантиком ушла и Фатима, которая всюду и всегда следовала за своим господином и повелителем. И подруги остались одни, но ненадолго.

Внезапно шум дождя за окном и потрескивание толстых поленьев в камине прервал телефонный звонок. В тишине дома он показался таким громким и прозвучал так неожиданно, что обе подруги подпрыгнули на своих местах.

– Ой, кто это звонит?

Звонили на Кирин телефон. Номер был незнаком. Кира поднесла телефон к уху, но ничего не услышала. Какой-то едва различимый шепот, а то и вовсе шорох, затем плеск воды.

– Алло! Я не слышу! Кто говорит?

Полагая, что это помехи в сети, Кира подошла к окну, где слышно было лучше. Но в данном случае этот способ не сработал. В трубке продолжали что-то шептать.

– Я ничего не понимаю. Кто это?

И наконец до нее донесся слабый, едва различимый голос:

– Анфиса… Это я… помоги…

– Анфиса – это ты? – встревожилась Кира. – Что случилось? Почему у тебя такой голос? Алло! Алло! Да говори же, что произошло?

Но теперь трубка окончательно онемела. Еще какое-то время раздавался плеск, а потом и он смолк. А Кира с молчащим телефоном вернулась обратно к подруге.

– Что произошло? Кто звонил?

– Не знаю. Мне удалось разобрать всего одно слово – Анфиса.

– Так, наверное, это она и звонила!

– Не знаю. Наверное.

– А что она хотела?

– Говорю же, не знаю. Она ничего не сказала.

– Так перезвони ей сама и узнай.

– Да, в самом деле! – спохватилась Кира, выходя из состояния задумчивости. – Я именно так и сделаю.

Кира перезвонила по высветившемуся у нее на телефоне номеру. Но никто ей не ответил. Она сделала еще одну попытку, а спустя несколько минут еще, но безрезультатно.

На душе у Киры стало как-то совсем тяжело и пусто. Руки неприятно заледенели. А в душу стал закрадываться страх. Ни на чем этот страх не основывался, но Кире было не по себе.

– Слушай, надо ехать к этой Анфисе. Надо узнать, что у нее случилось. Все-таки она беременна и только что потеряла отца своего ребенка.

– Вот еще выдумала! – возмутилась Леся. – Мы же обе выпили глинтвейна. Кто сядет за руль?

– Вызовем такси.

– Вот еще дергать людей по пустякам! – еще больше рассердилась Леся. – Кто мы ей? Подруги? Родственницы? Пусть своих дергает, если у нее чего случилось. Да и не случилось у нее ничего. Уверена, все у нее в полном порядке.

– Это ты так говоришь, потому что тебе из дома выбираться неохота.

– А тебе охота? Ты глянь, какой ливень на улице хлещет!