Ирина Шанина - Boys

В очередной раз я подивилась мудрости Востока. Ведь есть же у них поговорка «Сиди спокойно у реки, и рано или поздно мимо проплывет труп твоего врага». В моем случае вместо реки озеро, но суть от этого не меняется.

Через минуту стало ясно, что восточные мудрости не всегда нам подходят, а я рановато расслабилась. Мои враги выглядели потрепанными и замерзшими, но до трупного окоченения им было еще далеко. Вместо того что-бы кинуться на выручку оставшемуся в машине Илье, они двинулись в мою сторону.

— Эй, — крикнула я, пятясь задом, — вы чего это задумали?!

Они ничего не ответили, лишь прибавили шагу. Сообразив, что мирные переговоры не состоятся, я развернулась и побежала. Каждый шаг больно отдавался в ушибленной ягодице, разбитая губа на морозе тоже вела себя не самым лучшим образом, и, наверное, не было в данную минуту человека несчастнее меня — как обидно проиграть на последней минуте!

Они догнали меня метров через пятьдесят. Здоровый лось Васька налетел сзади, и я упала, успев, правда, выставить вперед руки, чем здорово смягчила приземление. Противник тоже не удержался на ногах и свалился прямо мне на спину. Весил он по ощущениям моей спины килограммов триста, не меньше. И все эти триста килограммов сейчас давили на травмированную левую ягодицу. С трудом сдерживая крик, я подумала, что некоторым, чтобы стать убийцей, достаточно всего лишь неудачно свалиться кому-нибудь на спину. Переломанные ребра и смерть в результате асфиксии этому «кому-нибудь» гарантированы. Дышать становилось все труднее, поэтому я страшно обрадовалась, услышав голос Георгия, хотя произнес он вовсе не приятную фразу:

— Что развалился? — Это, очевидно, относилось к собрату по тайному ордену. — Быстро поднимаем ее и в прорубь.

Сначала я решила, что ослышалась. Так не бывает, чтобы живого человека, тем более знакомого человека, вот так бросали в прорубь. И это говорит бывший мужчина моей мечты! Кому после этого можно верить? Правда, он не давал мне никаких обещаний и не делал авансов. Но разве можно бросать в прорубь женщину, которая недвусмысленно выказывала свою симпатию? Даже если не желаешь отвечать на ее чувства, вполне достаточно просто объясниться, не прибегая к такой крайней мере, как убийство. Я не успела толком расстроиться по этому поводу, как Васька поднялся, при этом не нарочно, но очень болезненно заехав коленом в мою гематому.

Я поверила, что они сделают это, когда до проруби осталось не больше десяти шагов. Ноги мои сразу подкосились, и я тяжелым кулем повисла на руках у недругов.

— Что это с ней? — удивился Васька.

Они остановились. Для меня это была какая никакая, а передышка. Теперь надо было как можно дальше оттянуть момент сбрасывания в прорубь. Рассудив, что садисту Гоше неинтересно сбрасывать человека, находящегося в бессознательном состоянии, я закатила глаза.

— Кажется, она в обмороке, — деловито заявил Георгий, приподняв мне веко.

— И фиг с ней, — вступил в разговор Васька. — Даже еще лучше, сунем ее в воду — она сразу ко дну.

— Нет, — резко возразил Георгий. — Сей-час мы ее быстро в чувство приведем.

Я почувствовала, как хватка со стороны Георгия слегка ослабла; он явно собрался что-то сделать. Через минуту я уже знала, что. Бывший мужчина моей мечты набрал полную ладонь снега и растер мне лицо. Колючий снег разбередил ссадину над верхней губой. Даже если бы я действительно была в обмороке, после такого немедленно очнулась бы. Я охнула, а этот негодяй удовлетворенно заметил:

— Вот видишь, я же говорил, что она придет в себя.

— Давай быстрее, — невежливо торопил Георгия прагматичный Васька, явно желающий как можно быстрее избавиться от меня. — Что ты с ней возишься? Какая тебе разница, соображает она или нет?

— Заткнись, — оборвал его Георгий. — Не надо было языком молотить. Она теперь слишком много знает…

Он не закончил фразу, но было и так понятно, что делают с теми, кто знает слишком много. Таким многознающим людям рады только преподаватели в университете в период сессии.

Я подумала, что, раз уж я все равно «пришла в себя», не худо было бы попробовать договориться. Не особо надеясь на успех задуманного мероприятия, я все же начала разговор:

— Ребята!

Это обращение — в меру дружелюбное, в меру нейтральное — показалось мне самым удачным. От неожиданности «ребята» слегка остолбенели. Георгий промолчал — я, впрочем, и не рассчитывала, что он ответит, — а вот Васька прореагировал самым предсказуемым образом. Он остановился и удивленно спросил: