Дарья Калинина - Босиком по стразам

– Б-р-р… – передернуло Киру. – И где такие ножи продаются?

– Нож так и не был найден в доме сеньора Альмы. Видимо, преступник или преступница забрала его с собой. И поэтому трудно судить, что это был за нож.

– А что наследники? Кого-то из них подозревают?

– О! Их у старого сеньора имеется великое множество.

– А мы слышали, что все его законные дети погибли. И внуки тоже.

– Так и что с того? Сеньор Альма был похотливым козлом, но чертовски обаятельным при этом. Мне было двадцать с небольшим, а он уже отпраздновал свой пятидесятый юбилей. И все равно, когда он меня бросил, я думала, что наложу на себя руки.

– Но потом встретила Славу, и все наладилось?

– Да. Потом все наладилось, – глухо откликнулась Джоан, вновь помрачнев. – Хотя нет, зачем я вас обманываю? Ничего не наладилось. И, будь моя воля, я бы и тогда прирезала этого старого греховодника, и сейчас бы не отказалась от этого удовольствия.

Подруги переглянулись. Джоан заметила их взгляды и печально улыбнулась:

– Не волнуйтесь, я этого не делала, поэтому так и откровенна с вами. Но в Лиме, да и в ее окрестностях достаточно людей, которые мечтали отомстить старому негодяю. А что касается его наследников… Думаете, я одна была такая дура? У старика Альмы за все годы набралось около двух десятков незаконнорожденных детей. И это только те, о которых он знал и которым помогал. А сколько таких, которых старик вовсе не признал и никогда в своей жизни не видел!

– Выходит, Косте еще повезло?

– Повезло стать одним из двадцати несчастных мальчишек, мечтающих о смерти своего отца? Не думаю, что это можно назвать везением.

– А ты знаешь имена хотя бы нескольких из наследников сеньора Альмы?

– Разумеется.

– Мы могли бы с ними поговорить?

– Со всеми наследниками уже побеседовала полиция. И с сыновьями, и с их детьми, и даже с внуками.

– Внуками? У них есть внуки?

– А что вы хотите? Сеньор Альма скончался в преклонном возрасте, ему недавно исполнилось семьдесят лет. А свою первую женщину он познал, когда ему не было и тринадцати. Примерно через год появился его первый ребенок. Вот и считайте, сколько лет сейчас тому мужчине. И сколько у него детей, если он унаследовал от своего отца хотя бы десятую долю его чувственности.

Семьдесят минус тринадцать, получается, что старшему наследнику из числа незаконнорожденных детей сейчас было пятьдесят семь лет. Да, он вполне мог стать за эти годы и отцом, и дедом. И все другие тоже. Это давало невероятное число претендентов на деньги сеньора Альмы из числа его незаконнорожденных отпрысков.

– Не может быть, чтобы старик не оставил никакого завещания на случай своей смерти, – тоскливо произнесла Леся, представляя себе размер предстоящей полиции работы. – Раз законных прямых наследников нет, зато имеются два десятка сыновей… Минутку… Неужели у старика Альмы рождались только мальчики?

– Почему же? – удивилась Джоан. – Девочки тоже случались. Но девочки по законам рода Альма не могли претендовать на право наследования.

– Это же несправедливо!

– Таков был весь их род, – тоскливо произнесла Джоан. – О справедливости они и не слышали. У них в роду была лишь одна справедливость: торжество их фамилии, процветание рода и слава предков. Ради этого они все готовы были жизнь положить. А рождающиеся у сеньора Альмы девочки… Что же, каждой он дал какое-то приданое, выдал замуж. Его отцовская ответственность на этом и заканчивалась. Дочери уходят в семью мужа, таков закон семьи Альма. Уже то, что их вообще оставляли в живых, говорило о добром сердце их отцов. Ведь практически девочка была бесполезна в их глазах. От нее ничего не зависело, она могла лишь покоряться воле отца, а потом и мужа.

Подруги молчали, чувствуя, как их сердца затапливает самое настоящее праведное негодование. Какие же мерзавцы водились в роду старого Альмы! Неудивительно, что старика прирезали.

– И я не удивлюсь, если окажется, что прирезала его родная дочь или любовница, – вмешался в разговор Мигель, который, оказывается, не слушал радио. – Судя по всему, старый хрыч относился к окружающим его женщинам просто отвратительно. Старая Розалия тому живой пример.

– Ты что-то узнал?

– Ничего, кроме того, что уже известно и вам. Но преданная старому козлу служанка никогда бы не ушла из дома, ставшего ей родным, если бы ей в том доме не нанесли жестокое оскорбление.

– Но какое именно?

Мигель пожал плечами и снова вернулся к своему радио. Он пытался поймать какую-то радиостанцию, ему это не удавалось, он чертыхался, но своей затеи не оставлял.