Наталья Александрова - Откройте принцу дверь!

– Как же вы с Борисом Алексеевичем не состыковались? Они только вчера отдыхать улетели…

– Я… вы извините, можно водички попить? – спросил гость.

Начинается! Сначала водички попить, потом накормить с дороги, а потом выяснится, что ему ночевать негде! И ведь правда негде! Он ведь к брату в гости приехал!

Тут Бонни ощутимо боднул меня головой в бок.

– Ну хорошо, – я с усилием сделала приветливое лицо, – пойдемте на кухню, чаю выпьете с дороги.

Лохматый бросил свой рюкзачок и обрадованно потрусил за Бонни на кухню. Этот-то зачем торопится? Он уже завтракал!

На кухне незваный гость скромно устроился в уголке, а Бонни нахально развалился посередине, я только потом разгадала его тактику. Я достала из буфета печенье, конфеты, потом подумала, что лохматый, очевидно, голоден, выложила на дощечку батон и углубилась в холодильник. Вытащила оттуда масло, сыр, подумала и добавила копченую лососину и ветчину.

Чай я завариваю отлично, это даже Альбина признавала. Никаких пакетиков, хороший листовой чай, надо положить в чайник побольше заварки, потом долить водой на две трети, дать настояться – дома у меня для этой цели был собственноручно сделанный ватный петух – и потом долить кипятком дополна.

Лохматый деликатно взял из вазочки самое маленькое печеньице и стал размешивать чай, причем, что характерно, сахар в чашку не положил.

– Вы бутерброды кушайте! – я отвернулась за вторым ножом, а когда взглянула назад, то увидела, что лохматый уронил на пол кусок масла. Он страшно засмущался, вскочил и уронил тарелку с ветчиной. Я метнулась вперед, успела подхватить тарелку, но два куска ветчины шлепнулись на пол. То есть не на пол, а в услужливо распахнутую пасть бордосского дога, напоминающую раскрытый чемодан. Эта махина нарочно разлеглась на дороге, чтобы все об него спотыкались и роняли на пол что-нибудь вкусненькое.

– Простите! – лохматый непритворно расстроился. – Я не нарочно.

– Конечно, не нарочно! Это вон Бонни хулиганит! Не смей отнимать у гостя еду! – прикрикнула я.

Бонни усовестился и прикрыл голову лапами. Лохматый тип совсем скис и дрожащей рукой взял чашку. Я ожидала, что либо чашка сейчас выскользнет у него из рук, либо ручка у чашки отвалится сама по себе, либо как раз в этот момент произойдет подземный толчок невиданной силы, словом, так или иначе, чаю мой гость не попьет. У таких людей вечно что-то случается – в самый неподходящий момент развязывается шнурок, и они растягиваются на пути бегущей к поезду толпы людей. Кепочку с их головы ветер срывает точно посредине моста, и она падает в реку.

Именно такие люди застревают в дверях вагона метро – голова внутри, а тело снаружи. Только на них падают с балкона цветочные горшки – все остальные спокойно идут мимо. Бьюсь об заклад, что с билетом на поезд у этого типа точно вышла накладка. Или он пришел на пятый путь, а поезд уходил со второго.

Одним словом, передо мной сидел классический растяпа и неудачник.

Я мягко отняла у него чашку, насыпала туда три ложки сахара и размешала. Под моим наблюдением лохматый отхлебнул из чашки и зажмурился от удовольствия – стало быть, с сахаром угадала. После чего я сама намазала булку маслом и положила кусок рыбы, не обращая внимания на страстные вздохи Бонни. Я вовремя пододвигала гостю новые бутерброды и подливала чай, подсовывала салфетку, следила, чтобы посуда не оказывалась в опасной близости от края стола. Ногой я непрерывно отпихивала Бонни – наглый пес порывался встать и положить голову на стол.

Прошло минут сорок, я за это время устала так, как будто перелопатила гору земли величиной с пятиэтажный дом. Наконец гость заявил, что сыт и очень мне благодарен. Он съел восемь бутербродов, триста граммов печенья и выпил три чашки чаю, но кто считает? Тем более не свое…

Видя, что на столе пусто, Бонни поскучнел и удалился.

– Так отчего же вы приехали не вовремя, Иван… Алексеевич? – Я решила, что самое время приступить к расспросам.

– Понимаете… – он смущенно потупился, – Борис давно меня звал. Когда отец умер, я ему написал – так, мол, и так. И получил ответ достаточно резкий… Ну, что делать? А в прошлом году он мне письмо прислал. Извинялся, и вообще, сказал, что делить нам нечего, родителей давно нет, и мы можем общаться как братья…

– А отчего же вы приехали только сейчас, а не в прошлом году? – не унималась я.

Виданное ли дело – ехать наугад, как будто при царе Горохе живем! Это тогда всю жизнь на одном месте сидели, и связи никакой не было, кроме почтовых голубей и сапог-скороходов! А теперь все-таки телефон и телеграф есть…