Наталья Александрова - Все против свекрови

– Подожди, тезка! – Дядя Вася остановил меня и повернулся к Вере Павловне: – Василиса права. Вы получали выгоду от этих ограблений, значит, суд посчитает вас соучастниками. Правда, могут быть обстоятельства, которые смягчат позицию суда…

– Какие еще обстоятельства? – недоверчиво переспросила Вера Павловна.

– Если вы окажете милиции помощь. Поможете предотвратить очередное преступление.

– О чем это вы?

Дядя Вася повернулся к Иннокентию, уставился на него своим пронзительным милицейским взглядом и спросил:

– Какая самая последняя задача, которую ты решал для Ирины? То есть для Илоны?

Голос у него был на этот раз жесткий и скрипучий, как мерзлое железо, и я представила, что он допрашивает Иннокентия в своем кабинете в отделении милиции. Не хватало только яркой настольной лампы, направленной ему в лицо.

Кеша побледнел и повернулся к матери, у которой привык искать защиты и поддержки.

– Мама… – начал он. – Что мне делать?..

– Сказать правду! – отчеканила Вера Павловна. Видимо, она поняла, что дело серьезное и что им с сыном действительно светит большой срок.

– Скажи им правду, Кешенька! – повторила она решительно. – Не покрывай эту ужасную женщину!

Ага, теперь она – ужасная женщина, а пока они жили на ее деньги, свекровь с нее пылинки сдувала! Ну, впрочем, все люди так устроены, благодарность не свойственна роду человеческому…

– Одну минуту… – Кеша собрал листки с расчетами, перетасовал их, как карточную колоду, и наконец протянул один лист дяде Васе. – Вот эту задачу она поручила мне за несколько дней до своего исчезновения…

Мы с дядей Васей уставились на покрытый рисунками и надписями лист.

Он и впрямь выглядел новее остальных, еще не был измят и порван от длительного пользования. На этом листке был схематично изображен приземистый двухэтажный дом, окруженный забором. Правее основного дома на огороженном участке был нарисован еще один прямоугольник поменьше, поверх него стояла надпись: «Тринадцать тридцать пять».

На плане большого дома красным крестом было отмечено небольшое помещение в первом этаже, около красного креста написано «Тринадцать тридцать одна».

– Ну, это ясно, это – касса! – заявила я уверенно. – На всех предыдущих планах именно касса помечена красным крестом! Значит, ее возьмут в тринадцать тридцать одну, а до этого, как обычно, проведут всякие отвлекающие маневры…

Мы с дядей Васей внимательно разглядывали план.

Рядом с кассой, но ближе к главному входу, изображалось большое продолговатое помещение. Посреди этого помещения было написано: «Тринадцать двадцать восемь. Скандал».

Возле самого входа были нарисованы какие-то странные кружочки, возле них без всяких пояснений стояло только время: «Тринадцать двадцать девять».

– Ну вот, – проговорила я растерянно. – Еще один план ограбления, и что он нам дает? Мы же не знаем, где это будет и когда… а без этого как мы сможем его предотвратить?

Дядя Вася не слушал меня. Он пристально разглядывал рисунок, и на его лице происходила быстрая смена выражений – от вопроса и сомнения до напряженного интереса.

Я взглянула на Иннокентия и спросила без особенной надежды:

– Вы ведь не знаете, что это за дом?

Он испуганно замотал головой:

– Она… Ирина… она никогда не говорила мне реальных подробностей. Давала только общий план помещения и временные рамки. Я же считал это просто задачками… меня не интересовали конкретные подробности, обстоятельства места и времени…

Да уж, здесь я ее вполне понимаю. Если бы я была на ее месте – тоже ничего конкретного не сказала бы этому малахольному. Потому что он наверняка просто притягивает неприятности, как громоотвод притягивает молнии…

Тут вдруг дядя Вася подпрыгнул и закричал дурным голосом:

– Вспомнил! Вспомнил!

– Что вы такое вспомнили? – спросила я удивленно. – И зачем так кричать? Мы все вроде бы близко и хорошо слышим…

– Я узнал, что это за здание, – проговорил он гораздо спокойнее. – Это бывший детский садик на Шестнадцатой линии. Все точно – двухэтажное продолговатое здание, участок, огороженный забором…

– Да таких детских садов по городу многие сотни! – возразила я. – Все они огорожены забором, чтобы дети не разбежались, очень многие двухэтажные… их вообще строили по типовому проекту. И скажите, кому понадобилось грабить детский сад? Что там можно взять – горшки ночные?

– Не скажи, тезка! – дядя Вася самодовольно усмехнулся. – Во-первых, вовсе не все детские садики имеют одинаковую планировку. Ты видишь здесь справа от главного здания еще один прямоугольник? Так вот, в том садике, про который я говорю, справа от дома находится гараж. Кроме того, в типовых зданиях вход расположен строго по центру, а здесь он заметно смещен влево. Как и в садике на Шестнадцатой линии. А самое главное… – Он сделал паузу и оглядел нас с хитрым и довольным видом. – Самое главное… я же сказал, что это – бывший детский сад! Бывший! А сейчас в нем находится коммерческий банк. А уж банк – самый подходящий объект для ограбления!