Наталья Александрова - Африканская страсть

Губы Лены разомкнулись, и девушка едва слышно проговорила:

– Я ее не убивала… когда я пришла, Ольга уже была мертва…

– А что с тобой? – тревожно спросила Надежда, низко склонившись, чтобы расслышать тихий голос девушки. – И почему у тебя в руке молоток?

– Я… я не знаю… – прошептала Лена, – мне что-то поднесли к лицу, что-то пахучее, и я тут же потеряла сознание… и теперь еще не могу пошевелиться… И молоток мне вложили в руку… я его не брала, понятия не имею, где он вообще лежал!

Надежда выпрямилась и еще раз внимательно оглядела место недавнего преступления.

На первый взгляд все выглядело абсолютно ясно – вот жертва с разбитой головой, а вот убийца со смертоносным орудием в руке… Ни у кого не возникнет ни малейших сомнений, особенно если выяснится, какие чувства и отношения связывали жертву и подозреваемую в прошлом.

Убийство из ревности – что может быть понятнее!

Ни у кого это не вызовет сомнений.

Но у Надежды сомнения возникли, причем сразу, даже раньше, чем Лена с трудом проговорила слова своего оправдания.

Почему она не покинула место преступления? Что с ней случилось, почему она не может встать, не может даже пошевелиться? И вообще, все это выглядит слишком очевидно, слишком правдоподобно, чтобы быть правдой!

Нет, все случилось совсем не так, как кажется с первого взгляда!

– Зачем ты потащилась в эту квартиру? – сурово спросила Надежда. – Зачем ты вообще вышла из дома? Я ведь велела тебе сидеть тихо!

– Я не могла в четырех стенах, я чувствовала, что если не выйду, то повешусь… Она позвонила, оставила мобильный и позвонила… можете проверить, спросите официантку в кафе на углу.

– Веру?

Надежда отлично знала официантку Веру, работавшую в кофейне недалеко от ее дома. Они с мужем частенько захаживали туда выпить отличного кофе, причем строгий муж неусыпно надзирал, чтобы Надежда не прихватила к кофе еще и пирожное.

– Она сказала, что если я не приду сюда, то не увижу больше никогда Димку, – сдавленным голосом продолжала Лена.

– Ты же говорила, что сын с мамой у тебя сейчас в какой-то глухой деревне… как ее, Раздираево или Бесшабашино?

– Разудаловка, – поправила Лена.

– Один черт! Ты что же, думаешь, они стали бы искать его в этой глухомани? Самолет реактивный туда посылать? Да этой деревни небось и на карте нету! К тому же ты сама говорила – никто не знает, что они там, это случайно вышло. Как же ты могла так попасться?

– У вас дети есть? – спросила Лена.

Конечно, у Надежды были дети – то есть Алена и внучка Светланка. Да что там говорить – если бы ей сказали, мол, не приди она куда-то в назначенное место, и с Сашиным внуком Вовкой случится несчастье, она бы и из-за него помчалась хоть в пасть к крокодилу.

Так что Надежда Николаевна поверила Лене, поверила, что девушку заманили в ловушку, чтобы сделать ее несомненной подозреваемой.

Но это значит, что скоро сюда приедет милиция, вызванная настоящим убийцей! Иначе вся эта инсценировка не имеет никакого смысла. И если милиционеры увидят эту картину – у них-то никаких сомнений не возникнет!

Значит, нужно как можно скорее уводить отсюда Лену и уходить самой, если Надежда не хочет оказаться в роли соучастницы убийства!

Надежда Николаевна снова представила, как муж схватится за сердце, узнав, в какую ужасную историю она влипла на этот раз, и решила, что сделает все возможное и невозможное, чтобы не допустить такого поворота событий.

Ей пришла в голову еще одна мысль: а почему милиция до сих пор не приехала? Ведь проще всего было вызвать ее сразу же после того, как появилась Лена и в ее руку вложили окровавленный молоток!

И тут же Надежда поняла, в чем дело.

Видимо, то средство, которое дали Лене, чтобы она стала послушной, безвольной куклой в руках убийцы, действует какое-то строго определенное время, и милицию вызовут с таким расчетом, чтобы к моменту ее появления Лена уже не казалась полутрупом.

Значит, какое-то время у них есть, правда, неизвестно, какое, и, скорее всего, этого времени в их распоряжении очень мало.

Надежда огляделась. Она не нашла в этой стерильной, замечательно оборудованной европейской кухне самой обычной тряпки. Тогда она оторвала от рулона большой кусок бумажного полотенца, краем этого полотенца вынула из рук Лены орудие убийства, протерла ручку молотка. Затем чистым концом вытерла дверную ручку, которую наверняка трогала Лена, и выбросила использованную бумагу в унитаз.