Людмила Милевская - Жених со знаком качества

Он обрадовался:

— Значит будет жива. Знаем мы эти добавки: чертовы америкашки кладут один крахмал и дерут в три шкуры.

— Кто бы говорил, — не скрывая осуждения, сказал я, намекая на сто долларов (не сочтите меня мелочным).

Доктор намек понял и задумался, огорченно почесывая пунцовый нос.

— Ладно, — сказал он, — сделаем ей обследование на все сто. Можете присутствовать.

Я поплелся смотреть на Кристину. Сестра действительно была жива и выглядела очень пристыженной.

— Вот, Роби, даже отравиться не смогла, — виновато сказала она, вытирая слезы.

— Твой Макс этого не стоит, — гладя ее по голове, сообщил я.

Доктор меня отстранил, снял с Кристины халат и зачем-то начал целеустремленно щупать ее маленькие груди. Я был так потрясен, что даже не догадался отвести взгляд и растерянно смотрел на это безобразие.

— У гинеколога давно были? — строго глядя на меня, спросил доктор.

Кристина ответила:

— Хожу регулярно.

— Тогда надо бы вам показаться момологу, — снова глядя на меня, порекомендовал доктор.

— Да, надо бы, — вяло согласилась она.

Потом доктор заглянул в ее горло и опять сообщил мне, что миндалины у меня воспаленные. Потом он, все так же, осматривая Кристину, сказал, что у меня плотный живот, что мой позвоночник ни к черту, что надо бы показаться окулисту, кожвенерологу, невропатологу, отоларингологу и еще раз посетить гинеколога.

Наконец я взорвался и закричал:

— Послушайте, я дал вам всего лишь сто долларов, вы же наговорили на миллион! Зачем вы даром работаете?

— Действительно, — спохватился доктор. — Что это я? Провожайте нас, провожайте.

Я начал их провожать, но это оказалось нелегко: доктор застрял в прихожей.

— Значит, вы поняли меня, да? — без умолку трещал он. — Первым делом покажитесь окулисту. Да, горло, горло у вас нездорово…

По всему было видно, что ему понравилось у меня. Ехать неизвестно к какому больному бандиту совсем не хотелось. Вдруг там действительно придется работать, кого-то от смерти спасать, тащить на носилках в больницу и так далее и тому подобное… Уж лучше валять у меня дурака.

Я всячески направлял его к выходу, но он упирался. Так продолжалось до тех пор, пока (о, ужас!) не пришел Заславский. Он лихо забарабанил в дверь и пьяно прокричал:

— Роб! Открывай! Я знаю, ты дома!

— Теперь это знают все, — проворчал я, поспешно впуская его в квартиру.

Увидев в прихожей людей в белых халатах, Заславский остолбенел:

— Вот это да! Роб, так это к тебе неотложка?

Я покосился на доктора и сдержанно ответил:

— Да, это ко мне.

— Ты болен?

— Практически при смерти, — пошутил я.

Пока Заславский изумленно хватал ртом воздух, доктор продолжал выдавать рекомендации.

— Мне не нравится ваш живот, — в сотый раз повторил он. — Очень не нравится ваш живот.

— Чем он плох, живот Роба? — удивился Заславский.

— Грудь тоже настораживает, — не обращая на него внимания, продолжил доктор. — Обязательно обратитесь к момологу.

Пьяный Заславский задохнулся от изумления:

— К момологу?!

— Да-да, — подтвердил доктор, — и повторите визит к гинекологу. Кстати, в какой вы поликлинике наблюдаетесь?

Я встал в тупик, но, вспомнив замашки Крестины, сказал:

— В самой дорогой.

Заславский охнул и, закатывая глаза, простонал:

— Роб, я своим ушам не верю!

— Это хорошо, — констатировал доктор и спохватился: — Как же я ухожу, когда вам рецепт не выписал. Пройдемте обратно.

— Нет-нет, — закричал я, преграждая дорогу в кабинет, — если уж проходить, то туда, в гостиную.

Доктор проследовал в гостиную, уселся за журнальный столик и спросил:

— Ваш возраст?

— Тридцать пять, — выпалил я, после чего Заславский сполз на пол.

— Что тут у вас происходит? — ошарашено прошептал он.

— Ничего, — ответил я, — разве не видишь, доктор выписывает мне рецепт. Пить меньше надо. Иди-ка, Виктор, лучше в ванную, умойся.

Заславский послушно вышел. Пользуясь этим, я схватил доктора за шиворот и со словами благодарности потащил его к выходу. Пока управлялся с доктором, медсестра зачем-то забрела в спальню и сказала:

— О, там лежит еще одна больная.

— Хорошо-хорошо, сам с ней управлюсь, — воскликнул я, выталкивая всю компанию на лестничную площадку и радушно прощаясь.

Но как бы не так. Раз десять доктор пытался войти обратно, поочередно поминая мои грудь, живот и некоторые другие, несуществующие у меня органы. Истощенный проводами, я вышел из квартиры и спустился вниз к крыльцу подъезда. Не успокоился, пока не помахал рукой вслед этой разнузданной банде. Вот они, люди в белых халатах, прославленные социализмом. Что может быть отвратительней, чем цинично наживаться на чужой беде? С этим вопросом я вернулся домой.