Людмила Милевская - Продается шкаф с любовником

— Хренов знаком с Олегом Кирсановым?

— Конечно, Серега и познакомил с Олегом всех нас.

— И как вам этот Олег? — осведомилась Далила.

Верховский пожал плечами:

— Если честно, он мне не нравится.

— А Хренов с ним дружит?

— Да нет, не очень, скорей он боится Олега. Во всяком случае, так мне показалось.

Далила вскочила:

— Поехали к Хренову!

Верховский отпрянул:

— Зачем?

— Буду на пушку Хренова брать, а вы мне подыграете. Скажете, что Маша была беременна, что вы держали это в секрете, но не поскупились, сделали тогда дорогую генную экспертизу зародыша и можете точно установить, кто был отцом. Причем, скажете Хренову, что после моего расследования подозреваете его и намерены это проверить. Пусть он сдаст на анализ кусочек собственной кожи.

— Это гадко! Я не буду этого говорить! — возмутился Верховский.

— Если действительно хотите узнать, кто вашу Машу убил, будете, — твердо сказала Далила.

Он сник:

— Я согласен.

Галина все не звонила — не могла простить Самсоновой Кроликова, страшно обиделась на подругу.

Далила несколько раз звонила сама, но Семенова вредничала и не снимала трубку. В конце концов Далила решила, что она крестная мать и имеет полное право видеться со своей крестной дочерью. Дождавшись субботы, она купила Галине торт со взбитыми сливками, Ангелине — красивых игрушек и отправилась в гости.

Но дверь ей никто не открыл.

«Гуляют в парке!» — догадалась она и, обвешанная коробками, бегом устремилась в парк.

Подругу Далила увидела издалека. Одинокая Галина сидела на лавочке в грустной задумчивости. Рядом топотала ножками Ангелинка. Она деловито мела по асфальту прутиком — излюбленное занятие девочки.

Обрадовавшись, Далила хотела позвать их, но передумала. Она заметила вдалеке хорошо знакомого ей незнакомца — того, который принимал у Галины роды. Незнакомец не видел Далилу. Он осторожно выглядывал из-за дерева — явно следил за Семеновой и Ангелиной.

«Очень хорошо, пока он следит за Семеновой, я за ним послежу. Узнаю номер его машины, а заодно и адрес, и имя…»

Едва Далила подумала так, как заверещал мобильный: кружащее рондо на этот раз превратилось в бравурный марш и играло громче, чем военный оркестр.

«Вспугну его, незнакомца!» — ужаснулась Далила.

И спешно повернула со всеми своими коробками к тетушке Маре.

На бегу извлекла телефон, глянула на дисплей:

— Куськин звонит! Мать его, испортил мне все!

Зло припечатала к уху трубку и со смехом подумала: «Еще хуже, звонит Куськина мать!»

И пошел обычный деловой (и, увы, бесконечный) разговор: «Да, Генриетта Карловна!» — «А что?» — «Нет ничего!» — «Ваш сын, разумеется, лучше всех!» — «Хорошо, я вас жду…»

Так с Куськиным (точнее, с мамой его) к тетушке и вошла.

Тетушка категорически отказалась от торта, зато долго и с интересом рассматривала игрушки — подарки для Ангелины.

— Помиритесь вы, не переживай, — успокоила она племянницу.

— Я желаю Галке только добра, — начала с жаром оправдываться Далила. — Семеновой надо замуж, нужно порядочного мужчину искать, а она тратит время на всяких там Кроликовых!

Тетушка посоветовала:

— Вот и скажи это ей.

Далила хлюпнула носом:

— Она трубку не поднимает. Представляешь, сейчас видела в парке интересную сцену: тот мужчина, который роды принимал у Галины, за ними следит.

— Это хороший признак, но ты уверена, что он нормальный?

— Ой, уверена, и, пожалуйста, не начинай, — рассердилась Далила и, передразнивая тетушку, произнесла:

— Знаю, ты бы позвала «милиционэра».

Тетушка обиженно вставила:

— Милиционэр никогда не помешает.

— Но и не поможет. Ты от жизни отстала.

Тетушка удивилась:

— Если ты так в нем уверена, почему убежала? Почему не осталась и не последила?

Далила с досадой призналась:

— Как я могла за кем-то следить? Я была вся в коробках! Меня за квартал было видно! А с Куськиной матерью даже и слышно! Я привлекала к себе внимание!

— Ох, ну не знаю…

Разговор оборвал сам Моцарт — «Тили-тим, тилитим», — мобильный опять изобразил его знаменитое рондо.

Далила схватила трубку, глянула на дисплей и радостно констатировала:

— Это она! Галина!

Тетушка Мара кивнула с довольной улыбкой и все же поморщилась — она терпеть не могла трезвона, даже если трезвонил сам Моцарт. Далила извинилась и, сжимая в руках трубку, торопливо ей пояснила:

— Прости, не собиралась к тебе, потому и не отключила сигнал звуковой..