Людмила Милевская - Моя свекровь — мымра!

Юдзан замер перед всесильным Тацу, не смея понять глаза.

— Что это? — изумленно спросил Великий Дракон. — Ты что же, так вот и путешествовал?

— Да, Тацу, — скорбно признался Юдзан.

— Если ты не сможешь найти достойных оправданий, я велю с тебя с живого содрать кожу, — бледнея от гнева, пообещал Великий Дракон. — Почему на тебе кимоно, посланное мной в подарок госпоже Мархалевой? Почему оно на тебе запахнуто налево, как на покойнике?1 Впрочем, ты предусмотрителен! Самое время тебе готовиться к смерти!

— Тацу! Я всего лишь выполнял ваш приказ и следовал моей клятве, — взмолился Юдзан. — Она сражалась, как лев… Она приказала и я выполнил… как если бы приказали вы… Она велела…

— Стоп! — рявкнул Великий Дракон. — Рассказывай все по порядку. Ты освободил несравненную госпожу Мархалеву?

— Да, Тацу, но…

— Ты освободил ее?! — повысил голос Великий Дракон.

— Она не захотела освобождаться, мой господин. Она пожелала остаться в заточении.

Изумление проступило сквозь бесстрастную маску господина Судзуки. Осознав, что таким путем ему не добраться до истины, он повелел:

— Начни с того, что вы прибыли в город, Юдзан. И продолжай по порядку, ничего не пропуская.

— Тацу, мы скрытно атаковали дом, в котором негодяи содержали заложников: госпожу Мархалеву и ее друзей. Не пролив ни капли крови мы связали уже почти всю охрану, но тут в схватку вмешалась госпожа Мархалева. Она напала на нас, как…

— Она вас атаковала? — изумился Великий Дракон.

— Да, Тацу, и весьма успешно. Наверное она знает какие-то приемы. Даже мне не удается “катить бочку” при ней. Никто не умеет так “катить бочку” на врага, как госпожа Мархалева. Она умеет быть вездесущей, и это умение позволяет ей перемещаться быстрее опытных ниндзюцу. Она сражалась одновременно во многих местах. Она наносила нашим людям удары, как настоящий боец. Она…

— О! Я говорил, что она великая женщина! — восхитился Великий Дракон. — Но зачем она с вами сражалась? Вы же хотели ее спасти? Ты толково это ей объяснил?

— Она защищала своих стражей, — пояснил Юдзан, — защищала этих огромных парней. У меня не было никакой возможности с ней говорить.

— Но зачем? Зачем она это делала? Зачем защищала своих тюремщиков? — изумился Великий Дракон.

— Из патриотических побуждений, — ответил Юдзан. — Я так это понял, потому что она металась и била нас с криками: “Не смейте трогать моих верзил, япошки паршивые!”

— О! О! Какая женщина! — просиял Великий Дракон. — Какое сердце! Вот у кого нам всем нужно учиться патриотизму!

— Да, Тацу, — вынужден был согласиться Юдзан.

— И что же произошло дальше? — потребовал продолжения господин Судзуки.

— Несмотря на яростное сопротивление госпожи Мархалевой, мне удалось успокоить ее. Тогда я сказал Софье Адамовне, что вы, Великий Дракон, могущественный господин Судзуки, послали меня ей на выручку.

— И что же? — нетерпеливо взмахнул рукой Тацу.

— Госпожа Мархалева выразилась о драконах вообще и о великих в частности таким образом, что я не смею повторить. А вас она назвала…

— Говори! — рявкнул Великий Дракон.

— Мотоциклом, мой господин…

— Ах, как не вовремя ты упомянул меня, Юдзан! — подосадовал господин Судзуки. — Не под добрую руку попал! Она очень была сердита?

— Да, Тацу, — согласился Юдзан. — Но выхода не было. Мне нужно было ее освободить, вручить ваш подарок и ваше письмо.

— Да, конечно… — согласился со своим бойцом господин Судзуки. — Но ты, конечно же препроводил несравненную госпожу Мархалеву в лучший отель города и выставил у ее номера охрану?

— Нет, Тацу. Госпожа Мархалева наотрез отказалась куда-либо идти. Она желала оставаться на месте. И это после известия о том, что она под моей защитой. Вашей защитой Великий Тацу! Я заявил, что она может приказывать мне, и я буду ей во всем повиноваться…

— Ты не потерял лица? — забеспокоился Великий Дракон. — Ты выполнил все распоряжения Мархалевой Софьи Адамовны?

— Да, Тацу, — грустно кивнул Юдзан. — Я их выполнил. Все. И в точности. Я сообщил несравненной госпоже Мархалевой чьим посланцем являюсь.

— И поэтому ты стоишь теперь предо мной в бесценном женском императорском кимоно запахнутом, как на покойнике?

Лицо Юдзана пошло пятнами.

— Именно поэтому, мой господин, — с горечью признался Юдзан. — Так повелела госпожа Мархалева. Она приказала мне и моим людям немедленно убираться обратно. Выметаться в Японию к своему… К вам, Тацу. Я вынужден был надеть кимоно. Ведь я принес страшную клятву, что во всем буду слушаться эту женщину.