Людмила Милевская: Мужской гарем

— Увы, дождалась.

— Твоя Лиза сказала бы: «Во бабы дуры!», но я так не скажу, — рассмеялась тетушка Мара и озорно предложила:

— А не попить ли нам с племянницей липового чайку? И наливочки. Ты за рулем?

— Нет, машина в ремонте.

— Вот и чудесно. Во всем есть хорошая сторона. Зато теперь можно смело выпить, расслабиться.

Уже прощаясь, Далила спросила:

— А почему ты уверена, что Настя — жертва, а не убийца?

— Убийца уж больно дерзкий. И хитрый. И коварный. И умнющий.

— Миронова тоже умная. Университет закончила с красным дипломом.

Тетушка отмахнулась:

— Ах, Далиша, для преступлений не нужен диплом. Здесь необходим совсем другой ум. Я бы сказала, сплав ума и характера. А характер у Мироновой жидковат. Если Настя раскрутила интригу, тогда глупо все выглядит. Сама посуди, стал бы преступник, лихо закрутивший сюжет, отправляться вдруг с жертвой за курточкой? Он рядом с будущей жертвой даже случайно у прилавка не позволил бы себе постоять. Даже в метро не столкнулся бы, не дай бог кто увидит.

— Настя не ездила на метро, — уточнила Далила.

— А преступник, я уверена, ездит. За всей этой дерзостью явно стоит ненависть к зажравшимся богатеньким. Там душевная драма — битва возможностей и желаний. Там философия. Там фанатизм. Вот что питает преступника. Или преступницу. Нет, Далиша, это не Настя. Есть кто-то другой, кого мы не знаем. Он или она свое получил или получить собирается, взвалив на богатенькую Миронову чужое, не ее преступление. И в этом я вижу ублюдочное торжество справедливости. Убийца уверен в своей правоте. Он озлоблен, потому что считает себя жертвой несправедливого общества. Он мстит. Этого игрока нам с тобой не переиграть.

— А я переиграю. Я убийцу найду, — зло прошептала Далила.

Тетушка Мара схватилась за сердце:

— Далиша, ты пугаешь меня!

— Не пугайся, родная. Опасности нет. Я же сказала, я переиграю убийцу. Или ты не веришь в меня?

— Верю! — воскликнула тетушка Мара.

Увы, воскликнула неуверенно.

Вскоре к Далиле вернулась машина, а Матвей сообщил (ремонтом он руководил):

— Ты бы закрывала на ключ крышку бензобака. Какой-то шутник сахар сыпанул в твой бензин. Жиклеры залипли.

— Вот почему я не могла отправиться к Максидому! — поразилась она.

Теперь было очевидно, что в ее схему закралась ошибка. Действиями Веты и Насти кто-то руководил, но этот кто-то совсем не хотел, чтобы Далила добралась до Максидома. Этот кто-то и насыпал в ее бензобак сахару, потому что всего лишь хотел бросить тень подозрений на Настю Миронову. И ему это удалось. Далила и в самом деле подумала, что Настя заманивала ее в ловушку. Далила уверена была, что спас ее счастливый случай: поломался ее новый «Форд». А на самом деле Настя — жертва сама. Вету убил тот, кто руководил девушками. Одну убедил к Далиле прийти, другую — позвонить Далиле. Но почему они слушались убийцу?

На следующий день Далила взяла выходной и отправилась по друзьям Веты и Насти. После всех бесед-разговоров картина осталась прежней: Настя — хорошая девочка, Вета — плохая. А следа убийцы как не было, так и нет. Ни одного человечка поблизости, а Далила чуяла: он здесь, где-то рядом, за ней наблюдает. И она знает убийцу, возможно, даже в лицо — иначе весь этот закрученный лихо сюжет чепуха, абракадабра, абсурд, несуразица.

Далила еще раз набросала схему — нового ничего. Нет новых мотивов. Все крутится вокруг денег (холдинга) и любви (Козырева). А раз так, значит, логика событий укладывается в ту же схему: Вета — преступница, Настя — жертва. Вета куртку купила, Артема послала купить вторую. Вета — стратег. У нее солдатики под кроватью. Но кто-то Вету переиграл. Кто?

Далила видела Вету, она знала ее, изучала, и все совпадает: да, эта девчонка действительно убивала, у нее ум преступницы, в глазах ее ненависть и обида. Ошибки быть не могло.

Но вышло-то наоборот: Вета убита, и Настя признала свою вину. Если есть кто-то третий, он должен какой-то куш получить. А куш у нас что? Козырев и холдинг. Другого нет ничего. Все концы к Александру ведут и к Артему. Раз это знает она, Далила, должен знать и убийца. Тогда он не может не знать, что наказания не избежать.

Далила разжилась адресом невесты Артема, даже разговаривала с ней, моталась в Москву. Света как Света. Обычная девушка. «Скоро свадьба», — твердит. Радостная, счастливая — такую глупинку никак не сыграешь. О Киселеве не слыхивала. О Трахтенберге тоже. Тонкие ножки в дорогих сапогах. Модный берет!! И слегка набекрень. И мозги набекрень — фортуна в лобик поцеловала. Ах-ах-ах! Без трех минут миллионерша.