Людмила Милевская - А я люблю военных…

— Шмотки давай, — торопливо шепнула я покрасневшему Артему.

Он кивнул, мол будь спок, одним резким движением замка разделил свою сумку надвое — на стол высыпались вещи.

Я не стала раздеваться и быстро натянула просторные, сильно потертые джинсы прямо поверх своей одежды. Проворно скользнула в объемную бейсбольную фуфайку с изображением атакующего быка, сверху набросила ужаснейший клетчатый пиджак — ровесник Берии, а ноги, не снимая босоножек, сунула в мужские штиблеты огромного размера.

— Класс! — одобрил Артем, протягивая мне усы.

Не мешкая, я принялась их наклеивать перед пыльным антикварным зеркалом, прижившимся в Колькиной мастерской.

Артем заинтересованно, но молча оказывал посильную помощь, подавая нужные предметы. Щетину на мои румяные щеки он налепил сам.

— Ну как? — спросила я, когда за лысиной спрятались мои длинные волосы.

— Высший пилотаж! — восхитился Артем. — Колян, пойди глянь: была классная телка, и вот тебе плешивый бомж с трехдневной щетиной.

— Щас кончу! — бодро пообещал Колян.

Артем восхитился так громко, и Колян так не тихо ему ответил, что меня чуть кондратий не хватил. Одеяло мы, конечно, повесили, но береженого бог бережет.

— А что? Что я такого сказал? — удивился Артем, когда я с некоторым запозданием на него зашикала.

— Ничего, гранаты давай, — прошипела я.

Артем с головой нырнул в огромный старинный сундук — гордость хозяина мастерской.

— Сколько давать? — словно из подземелья донеслось до меня.

— Четырех штук хватит, — ответила я, хватая початую бутылку дешевого портвейна и отпивая солидный глоток.

Пить я, само собой, не собиралась, но пополоскать рот надо было.

Артем протянул мне четыре гранаты и спросил:

— Когда же начнется прикол?

Я с отвращением сплюнула на пол портвейн и ответила:

— Уже.

— Что “уже?

— Уже начался.

Артем с непониманием уставился на меня, я же с удовлетворением отметила, что на весь маскарад ушло ничтожно мало времени — Колян за ширмой не успел даже…

“В общем, очень мало времени ушло,” — подумала я и шагнула в прихожую.

— А бабки? — изумленно мне в спину бросил Артем. — Ты же штуку баксов обещала!

— Бабки возьмешь у Тамарки, — не останавливаясь, сообщила я.

— У какой Тамарки?

Пришлось притормозить.

— С пожаром на складе помнишь прикол? — спросила я, бодро распихивая по карманам гранаты.

— Помню, — радостно закивал Артем.

— Вот у той Тамарки бабки и возьмешь, — пояснила я, прекрасно понимая, что предлагаю бедняге повторить подвиг Геракла.

Любой знает как нелегко выпросить у Тамарки то, что сам Бог ей велел отдать.

По этому случаю Артем сильно призадумался, я же, не дожидаясь его реакции, выдернула из квазигранаты чеку и бросила ее в комнату прямо под ноги Артему. Дым повалил столбом; я с удовлетворением устремилась в прихожую.

— Ну, е-мое, и прикол! — уже оттуда услышала громкий возглас Артема, который тут же заглушил грохот безобидного взрыва.

За моей спиной валил дым, я же, прижимая к груди бутылку портвейна, приоткрыла входную дверь и вторую гранату метнула в подъезд — лестничная площадка мгновенно наполнилась дымом. Под этим прикрытием и шмыгнула в подвал. Пока бежала, услышала чеканящий мужской голос:

— Ты в подвалы! Ты наверх! Я по этажам!

В опасной близости затопотали чьи-то ноги, однако я знала, что сейчас они с еще большей скоростью устремятся обратно, потому что рванет квазиграната.

Абсолютно безобидная, шуму она создает достаточно — ребятам мало не покажется.

Так и произошло, взрыв гранаты я услышала сбегая по ступенькам в подвал. По топоту несложно было догадаться, что преследователи мои устремились во двор.

Они метались по двору, я же вслепую бежала по подвалу. Стремительный бег я сочетала с молитвами.

“Господи, хоть бы и в следующем подъезде дверь на замок не закрыта была!” — уговаривала я Всевышнего.

Видимо плохо уговаривала, потому что дверь подвала моему натиску не поддалась.

Я оказалась в западне и лихорадочно заметалась. Из подвала можно было выбраться и через окна, но окна выходили во двор, в котором уже топотала толпа эфэсбешников. Об этом я могла судить по нецензурным звукам, долетающим в подвал.

“А-а! Была не была,” — решилась я и бросила оставшиеся гранаты в одно из окон.

Бросила и, не расставаясь с бутылкой портвейна, следом полезла сама, сжимаясь от страха и плохих предчувствий.