Татьяна Луганцева - Просто он работает волшебником

– А ты? – спросила Маша. – Ты с нами?

– Нет, я посмотрю, куда они потащили моих друзей, – ответил Гена.

– Не ходи, – вцепилась в него девушка, – ты же вызвал подмогу! Они приедут и всех спасут!

– Я не могу так. Пока они приедут… там мой самый близкий друг, – покачал головой Геннадий. – Я пойду. Я вас запру, сидите тихо…

– Я с тобой! – вызвалась Маша. – Куда ты один пойдешь? Ты совсем не знаешь фабрики, а я проведу тебя где хочешь!

– Нет уж! Тогда и я пойду! Я все‑таки мужчина и к тому же обязан выполнять охранные функции, – заявил Михаил.

– Хорошо, идем! А вы, женщины, все спрячьтесь!

Они вышли из кухни, осторожно заглядывая во все углы.

– Что характерно, они могут ведь на кухню пойти – в поисках Тамары. Не оставят же они ее таким… замороженным пельменем – сюрпризом для работников кухни? – прошептал Михаил.

– Могут, – согласился Гена.

– И могут зайти за едой и выпивкой в кладовку… Если это не предназначается для обычных людей, то, вполне возможно, что все там – для братвы, – продолжил Михаил.

– Да… Получается, что мы женщин в ловушке оставили? – напрягся Геннадий.

– Получается, так! Вернись, выпусти их, нечего им там сидеть, может, перепрятать их? – предложил Михаил.

Геннадий засомневался, но тут же понял, что действительно не может он оставить женщин на верную смерть.

– Хорошо…

Он развернулся и помчался обратно на кухню. Открыл дверь… и получил сильнейший удар по голове. И отключился…

«Как только такая чушь могла мне в голову прийти? Что моя голова – это головка сыра и ее грызут крысы? Ужас! А ведь все это – из‑за сильной головной боли… И этих дурманящих запахов…»

– Где я?..

Над ним склонились два лица: старой женщины и очень симпатичное личико молодой женщины.

– Живой! – перекрестилась Тамара.

– Кто?.. – спросил Гена.

– Кто-кто! Ты, соколик, живой!

– Почему так темно?

– Так мы же в кладовке! – невесело усмехнулась Тамара.

– А… почему мокро?

– Голова у тебя пробита, кровь идет, – ответила Тамара.

Гена присел и схватился за голову:

– Гудит…

– Еще бы!

– Долго я в отключке валялся?

– Минут десять, может, меньше, здесь время медленно течет.

– Что произошло? – Он резко мотнул головой и понял, что зря это сделал: боль усилилась.

– Мы сами в шоке! Ты нас сюда запихнул, сам пошел посмотреть, куда повели твоих знакомых. Вдруг дверь резко раскрылась, и вновь появился ты. Только и успел сказать, что мы должны отсюда выйти, а потом…

– И что потом? Я ничего не помню!

– Тебя огрел по голове Михаил, впихнул сюда и запер дверь на замок! Он оказался крысой! – заявила Тамара.

– Дядя Миша?! Зачем?! – не понял Геннадий. – Он хотел оградить нас всех и пошел на дело сам?

– А ты и правда в полиции работаешь? – покачала головой Тамара.

– Правда… а что?

– Так отчего же ты наивный такой?! С ума сойти! Заодно с ними Миша‑то! Заодно! Неужели ты думаешь, что на входе-выходе они посадят человека, который не в курсе их дел? Ловко он прикинулся, классно выполнил свою миссию, чтобы узнать у нас – что мы тут делаем, что знаем? И затем обезвредил нас, обвел вокруг пальца, словно лохов! Ловко, ничего не скажешь! Сейчас он пойдет к своим и все им расскажет, а потом приведет сюда и сдаст им нас тепленькими.

Геннадий ошарашенно смотрел на Тамару. Ему действительно такая подлость даже и в голову не приходила!

– Миша?! Такой умный старикан! Так меня… нас провел?! Подлец… Неужели нас всех в расход пустят? Не представляю, ради чего можно захватить и убить столько народу! Это безумие какое‑то! Надо тянуть время, я же все‑таки вызвал своих ребят! Но мы, словно эта колбаса, в подвешенном состоянии: висим и ждем, когда нас съедят. Надо хотя бы вооружиться чем‑нибудь…

Геннадий попытался встать, ощущая, что из разбитого затылка до сих пор сочится кровь. И тут Маша, словно медсестра на поле боя, поддержала его и пискнула:

– Вы никому не скажете?

– О чем?

– Сначала пообещайте!

– Конечно, никому! У меня такое ощущение, что мы вообще скоро никому ничего не сможем сказать! – ответил Геннадий, пытаясь сорвать со стены твердую палку сырокопченой колбасы. Какое-никакое, а оружие.

– Я знаю, как выйти из этой кладовки. Дело в том, что… я знала, что она тут есть! И я, и другие девочки-официантки тоже. Я подворовывала колбасу, сыр, иногда и вино брала… совсем по чуть‑чуть. Я знаю, что это плохо… но сейчас я не об этом хотела вам сказать…