Татьяна Луганцева - Сачок для ночной бабочки

Темное небо Рима лизали языки настоящего пламени.

– Мне кажется или… – сказала она.

Эрос поднял взгляд.

– Да, действительно, похоже, горит мой дом! Ну надо же!

– Господи! Так что же мы тут стоим? Бежим скорее тушить пожар! – закричала Яна и понеслась по мостовой, не обращая внимания на Эроса, призывавшего подождать его.

Яна пробежала метров двести, завернула за угол и увидела устрашающую картину. Дом Эроса фактически выгорел, так как его фасад был черным, а в окнах не сохранилось ни одного стекла – они полопались от высокой температуры или были выбиты пожарными. В узкий переулок вплотную к дому могли подъехать только две пожарные машины, что они и сделали, и теперь дом щедро поливали из шлангов. Пламя плясало на крыше и на чердаке, но пожарные, одетые в огнеупорные костюмы, уже выдвигали лестницы и мужественно лезли в самое пекло.

Вода и пена залили всю мостовую, покрытую битым стеклом, и не успевали просачиваться между камнями. Яна почувствовала себя заключенной в какой-то порочный круг. Снова разбой, нервы, ужас и разлитая вода. Только не было конвульсивно бьющихся рыб, правда, с лихвой хватало снующих людей, зевак, толпившихся в стороне, и метавшихся в истерике жильцов соседних домов. По характерному скрипучему звуку Яна поняла, что к ней подъехал Эрос. Он безмолвно смотрел на свое разоренное пожаром жилище.

– Да… огонь – это страшная сила… – протянул он.

– Я поражаюсь, вы так спокойны! – воскликнула Яна. – Ведь сгорел ваш дом! Там было столько книг, столько документов!

– Я слишком долго живу на свете и научился ко всему относиться философски. Лучшие мои работы и самые ценные документы давно хранятся в музеях всего мира, а тут была ерунда… Фатальность, неизбежность… Хорошо, что моя служанка ушла, а остальное не важно, – ответил Эрос. – Выходит, и ты меня спасла, ведь не приди ты сегодня ко мне, я бы не собрался в ресторан и оказался бы в огненной ловушке. Знаешь, когда уже столько прожито, не хочется погибать от нелепой случайности или от бандитской пули, мечтается о легкой смерти – во сне, в постели, с ночным горшком под кроватью.

Когда основной огонь был сбит, но дом продолжал еще дымиться, одна из пожарных машин наконец-то отъехала и уступила место полицейской машине. Яна с Эросом заметили высокую атлетическую фигуру Джеффри Батла в светло-сером плаще. Тот нервно курил.

– Чей это дом? – сразу спросил он.

Яна протиснулась сквозь толпу и обратилась к полицейскому:

– Прошу прощения, но, боюсь, принадлежал он моему спутнику.

– Вы? Опять вы? – удивился Джеффри, решив уже, что сегодняшний кошмар в виде русской белобрысой выскочки и инвалида в коляске будет преследовать его пожизненно. – Меня позвали сюда, так как я находился неподалеку, но и вы, я смотрю, далеко не ушли. Говорите, это дом многоуважаемого синьора Эроса?

– Именно так. – Эрос подъехал к ним на своей скрипучей коляске, с грустью поглядывая на сгоревший дом.

Полицейский затянулся сигаретой.

– Что, так спешили в ресторан спасти мир от бандитов, что забыли что-нибудь выключить?

«Все-таки он никогда не смирится с тем, что именно мы обезвредили матерых головорезов», – подумала Яна.

– Нет, все было выключено, – твердо ответил Эрос. – Что-что, а это я не забываю, даже при виде такой красивой женщины, как Яна.

– В доме старая проводка?

– Проводка менялась два года назад.

– Хм… Ну ладно, сейчас мои люди сделают предварительный анализ, пройдемте пока в мою машину, – предложил Джеффри.

Он помог Эросу вылезти из инвалидного кресла и забраться на заднее сиденье полицейского автомобиля. Яна села рядом с ученым, а Джеффри разместился на переднем сиденье.

– Даже со стороны понятно, что дом непригоден для жилья. У вас, Эрос, есть страховка?

– Есть.

– А место, где можно разместиться на время, имеется?

– Найду… Могу пожить в гостинице, могу напроситься к кому-то из друзей, – вяло ответил Эрос.

– В доме было много ценного?

– Сверхценного не было ничего, а так… все как у всех, – ответил ученый.

Тут открылась левая дверца, и на место водителя юркнул молодой шустрый полицейский, по всей видимости, помощник комиссара. Почему-то Яна сразу поняла, что он принес плохие новости.

– Ну что, самовозгорание? – зевнул Джеффри, явно не обладающий проницательностью Яны.

– Поджог, шеф! – блеснул парень белыми зубами.

– Вот как? И на основании чего вы это решили? – Батл с неприязнью посмотрел на него, больше всего в этот поздний час мечтая оказаться в теплой постели.