Татьяна Луганцева - Сачок для ночной бабочки

– Иностранка? – уточнил Мартин.

– Да, – ответила Яна.

– Вот черт! Ну что ж, значит, теперь и Интерпол нас будет искать, – задумчиво проговорил лысый и прикрикнул на Яну: – Молчи, стерва! В зале должна быть тишина, больше я шутить и предупреждать не буду!

Мартин оторвал налившиеся кровью глаза от побледневшей Яны, зашел за печку, не переставая следить за перепуганными посетителями ресторана.

– Я слышал про два дерзких ограбления ювелирных магазинов в Риме и Милане, – продолжил «чревовещать» Эрос, – думаю, что мы стали свидетелями третьего налета.

Яна легонько кивнула головой в знак того, что она поняла слова своего спутника, и еле заметно пожала плечами, мол, «и что с того?».

– Так вот, Яна, они не оставили в живых ни одного свидетеля. Пять трупов в одном магазине и восемь в другом бутике.

Глаза Яны стали очень большими, она с ужасом обвела взглядом лица присутствующих людей, словно не веря, что все они могут оказаться мертвыми в ближайшее время.

– Здесь человек двадцать пять, очень много, но эти мерзавцы могут пойти и на такое, им все равно уже обоим светит высшая мера, а больше не дадут. А наверху их ждет целое состояние, – поднял глаза к потолку Эрос.

Яна почувствовала, что у нее пересохло во рту. Она осторожно взяла графин с вином, налила себе полфужера и, столкнувшись с удивленным взглядом Мартина, показала ему, что обе ее руки находятся над поверхностью стола. Затем и выпила вино. Бандит усмехнулся и снова зашел за печку. Первый бандит, красавчик, тем временем взобрался на стол и принялся ковырять потолок, пытаясь открыть имевшийся, оказывается, люк, тем самым подтверждая догадку Эроса об интересе грабителей именно к ювелирному салону.

– Сидеть и ничего не делать, будто куропатки на вертеле, нельзя, – сказал Эрос, напоминающий сейчас каменного сфинкса.

– А что делать? – одними глазами спросила Яна.

– Надо хотя бы попытаться что-то сделать, ведь они все равно не оставят нас в живых. Я мог бы вызвать огонь на себя, но… это плохой план. Ты, если и добежишь до выхода, не успеешь открыть замок и получишь пулю в спину.

Яна поежилась, ощущая неприятный холод в позвоночнике.

– У нас будет один шанс… – Взгляд Эроса стал собранным и ясным. – Наверняка один бандит полезет наверх, а другой останется караулить здесь. Им нужна тишина лишь до определенного момента, чтобы не привлечь внимания охранников ювелирного салона. Как только бандит разделается с ними и приступит к ограблению, мы перестанем их интересовать, и оставшийся внизу сможет всех нас уничтожить.

Яна впитывала в себя слова ученого, казалось, только сейчас осознавая весь трагизм сложившейся ситуации.

– Поэтому, Яна, мы должны, как только первый бандит влезет наверх, но не успеет еще обезвредить охранников, чем-то привлечь внимание второго и обезоружить его. Тогда я смогу защитить нас. Несмотря на старость, у меня отличное зрение, и я очень хорошо стреляю, но мне нужен пистолет. Возможно, когда мы вдвоем нападем на бандита, кто-то из присутствующих мужчин поможет нам.

«А если нет?» – пронеслась в голове Яны крамольная мысль. Она, честно говоря, очень слабо представляла себе, как будет на пару со стариком-инвалидом скручивать матерого преступника, убившего уже тринадцать человек и намеревающегося убить еще двадцать пять. Яна должна отнять у него оружие? А помогать ей будет восьмидесятилетний старец в инвалидном кресле? Но воспрепятствовать решительно настроенному Эросу Яна не могла, где-то в глубине души понимая, что умереть лучше, хоть как-то сопротивляясь, чем в роли безропотной жертвы. Больше всего ей сейчас было жалко своего сына – еще несколько минут, и он лишится любящей матери…

Яна вздохнула и налила себе еще вина, игнорируя взгляды Мартина. А с его стороны не последовало даже никакого замечания. Видимо, бандит решил, что иностранка – форменная алкоголичка и нет ничего страшного, если она напьется перед смертью, главное, что ведет она себя тихо. Этакая тихая пьянчужка… Яна тем временем поняла, что ей не выпить столько, чтобы ее душу отпустили ледяные потные лапы страха.

– Ты, главное, толкни его на меня, а уж руки у меня сильные, – прошептал Эрос.

– Что этот старикашка все время бормочет? – выкрикнул Мартин, пока его друг возился с люком.

– Он молится за всех нас, – нашлась Яна.

– Пусть молится молча! – рявкнул лысый. – А ты, белобрысая выскочка, мне чем-то не нравишься. Если надо будет уничтожить заложников, то ты первая пойдешь в расход, – жизнеутверждающе заявил он, отчего Яна пришла к мысли, что ей таки не избежать участвовать в обезвреживании матерых убийц.