Татьяна Луганцева - Пирсинг для ангела

– Что? – спросил заметно струхнувший Георгий Иванович, словно испугался, что она сейчас и на него накинется вместо еды.

«Интересно, а он так и будет все время говорить мне «вы»? Типа, а не пройдете ли вы, Риточка, со мной в опочивальню? Не соизволите ли вы, дорогуша, поцеловать вашего покорного слугу? Не соблаговолите ли вы, сударыня, снять с себя эту футболку? А не подсобили ли вы мне в этой позе?» – почему-то подумала Рита и окончательно окоченела.

– Что-то не так? – повторил Георгий Иванович, поправляя галстук.

– Ничего… Все в порядке. Хорошее шампанское.

– Я тоже люблю полусладкое, – откликнулся гостеприимный хозяин.

«А я его терпеть не могу», – подумала Рита, всегда предпочитавшая «брют».

Георгий Иванович галантно подлил шампанское в бокал Риты. Она молча взяла его и снова опустошила.

– Я смотрю, вы нервничаете, Риточка? – забеспокоился хозяин.

– Что вы! Я совершенно спокойна! – покачнулась на стуле Рита.

Георгий Иванович встал, подошел к ней с явным намерением поцеловать. Рита отклонилась в сторону и спросила:

– А есть что-нибудь сладкое к чаю?

– Конечно, дорогая. Я испек пирог с вареньем, есть конфеты, да и вы торт принесли, зря потратились. Это было совершенно напрасно, – снова попытался приблизиться к ней Георгий Иванович, протягивая к ней тонкие, сухие губы. И наткнулся на холодное стекло бокала, которым Рита отгородилась от него.

– Я хочу еще есть! – с капризной ноткой произнесла она и пояснила: – Хочу пирог, торт, конфеты.

– Вы будете еще шампанское? – несколько разочарованно спросил Шелест.

– Мне достаточно.

– Чай?

– Кофе. – Рита не смотрела ему в глаза. Ее бывший преподаватель кинулся выполнять просьбу. Он старался, как мог. Маргарита почувствовала себя неблагодарной стервой. К тому же она уже сильно напилась. Есть уже было нечего, да и не могла больше Рита спасаться жеванием от близости с «женихом». Она уговаривала себя примерно так: «Разве я не хочу Георгия Ивановича? Просто давно не влюблялась и не жила по-человечески, вот и боюсь всего. А он здесь совсем ни при чем». Но противный голос совести зудел ей прямо в ухо: «А идет ли здесь вообще речь о любви? Ведь она должна быть в идеале совмещена со страстью и желанием?»

– Риточка, я совсем не нравлюсь вам? – неожиданно вывел ее из задумчивости голос Георгия Ивановича.

– Что вы! – покраснела она, поняв, что ее странное поведение стало заметно. – Иначе бы я не пришла…

Он улыбнулся, как всегда галантно поцеловал ей руку и чмокнул в щеку.

– Я сейчас… – высвободилась Рита и, пошатываясь, побрела в ванную комнату.

О чем она думала, стоя под струями холодного душа, Рита не помнила. Она все для себя решила, и обратного пути у нее не было. Рита вышла из ванной, закутавшись в банный халат. Георгий Иванович, сохранивший трезвую голову, в отличие от нее, проявил чудеса хозяйственности. Стол с едой в единственной комнате был уже убран, а диван разложен. У Риты при виде ложа любви сердце ушло в пятки.

– Располагайтесь, моя королева! Я сейчас! – проскользнул он мимо нее и деликатно прикрыл за собой дверь.

Рита прошла на кухню и прихватила недопитую бутылку шампанского. С бутылкой в руках она вернулась в спальню и, глотнув из горлышка, закашлялась. Ей хотелось плакать от злости и бессилия.

«А ведь Люська была права! Кому я чего должна была доказывать? Она-то меня давно знает… Одно дело – уважение и симпатия к человеку, и совсем другое любовь и страсть. А что, если мне вообще не дано это узнать? Не могу же я из-за своих капризов унижать и обижать человека… Как же у меня кружится голова, и с желудком что-то плохо… Вот ведь черт! А туалет-то у него с ванной совместный, быстрее бы он оттуда выходил…»

Когда надушенный и вымытый Георгий Иванович вышел из ванной, она ринулась туда, едва не сбив его с ног. Рита неслась освободить свой желудок от еды гостеприимного дома.

– Одну минуту! – улыбнулась она через силу и закрылась в ванной на полчаса.

Появилась Рита оттуда бледнее привидения Каспера. Георгий Иванович спал, отвернувшись к стенке, что было несколько неожиданно для пылкого влюбленного. Но сердце Риты радостно забилось, первым ее желанием было накинуть одежду и унести отсюда ноги подобру-поздорову. Но постоянные неприятные позывы в животе, отчаянное головокружение и общая слабость не дали ей этого сделать. Как можно тише, чтобы не разбудить хозяина дома, Рита прилегла на краешек дивана и на время забылась. Всю ночь ей было очень плохо, ее тошнило, мутило, она постоянно бегала в туалет и возвращалась на свое место в холодном поту. Заснула она, абсолютно обессиленная, только под утро, так и не познав ласк любви.