Наталья Александрова: До последней звезды

В этот-то магазин вошел мужчина среднего роста, лет тридцати пяти – сорока, относящийся к той группе населения, которую обычно называют «лицами кавказской национальности». Подкрутив густые черные усы и надвинув на глаза зеленую кепку, посетитель окинул взглядом магазинные полки и почесал затылок.

– И чего – покупают, дорогой? – обратился он к лысому скучающему продавцу. Тот поднял на посетителя сонный взгляд и спросил:

– Так просто прогуливаешься? Шел бы ты в другое место!

– Слушай, дорогой! – Кавказец сверкнул глазами. – Ты продавец, да? А я покупатель, понятно! Ты мне должен вещи продавать, а не командовать! Если я осетин, так меня можно обижать, да?

– Никто тебя не обижает, – проворчал продавец. – Хочешь покупать – покупай, только скандалить не надо, а то я хозяина позову!

– Вот мне твой хозяин и нужен! – оживился кавказец. – Он ведь Сева, да? Дело у меня к нему!

– Так бы сразу и сказал! – И продавец нажал кнопку под прилавком.

Дверь, ведущая в глубину магазина, приоткрылась, и на пороге появился невысокий плотный человек неопределенного возраста с невыразительным восточным лицом. Скользнув по «лицу кавказской национальности» неуловимым взглядом, он спросил, как бы ни к кому не обращаясь:

– Что за дела?

– Да вот этот тебя спрашивал! – Продавец кивнул на единственного посетителя.

– Ты Сева, да? – Кавказец еще ниже натянул кепку. – Разговор есть!

– Что за разговор? – Кореец облизал губы и как бы случайно опустил руку в карман.

– Мы что, так и будем на людях базарить?

– Да, – Сева утвердительно опустил веки. – Хочешь говорить – говори здесь!

– Как хочешь, – кавказец пожал плечами. – Миксер на тебя работал?

– Допустим.

– Я тебе могу сказать, кто его замочил.

– Ладно, пошли.

Кореец повернулся и прошел в заднюю комнату. Здесь было пусто и неуютно – простой письменный стол, пара стульев, маленький столик с кофеваркой. Сева уселся за стол, указал гостю на свободный стул и проговорил, как бы размышляя вслух:

– Миксер сам виноват… давно нарывался. Никудышный был человек. Но здесь моя территория, и я никому не позволю на ней хозяйничать. А вот кто ты такой и какой в этом деле у тебя интерес?

– Кто я такой – неважно, дорогой. Человек я. А интерес мой – за Миксера посчитаться. Он мне как-то помог, выручил меня, да… я бы и сам посчитался, но ты, дорогой, верно сказал – здесь твоя территория. Если я сам посчитаюсь – ты будешь недоволен.

– Ладно, – кореец опустил веки. – Говори – кто?

– Плохой человек… – проговорил кавказец. – Старый человек. Из мертвых зверей куклы делает…

– Чучельник, что ли?

– Он, чучельник!

– А откуда я знаю, что ты не врешь?

– Спроси у него про часы, дорогой! Если увидишь, что дергается – поймешь, что я тебе правду сказал, да!

Кавказец поднялся, потер руки и закончил:

– Я пойду, дорогой! Дела у меня, понимаешь?

– Ну, иди… – протянул кореец после минутного размышления.

Как только за кавказцем закрылась дверь магазина, Сева коротко переговорил с лысым продавцом. Тот накинул куртку, повесил на дверь табличку «Закрыто» и устремился вслед за странным посетителем.

Кавказец не успел уйти далеко, судя по всему, он вообще никуда не спешил. Медленно шел по проспекту, разглядывая витрины, провожая долгим взглядом симпатичных девушек. Наконец зашел в парикмахерскую.

Продавец прислонился к столбу, развернул газету и приготовился к ожиданию. Из-за газетного листа он то и дело посматривал на дверь парикмахерской.

Минут через десять оттуда вышел милиционер с погонами капитана, поправил светлые волосы, подошел к скромной «девятке» и укатил.

Прошло еще десять минут, потом двадцать… полчаса… кавказец все не выходил.

Продавец занервничал. Он спрятал свою газету, рванул дверь парикмахерской… никакого кавказца там не было.

Окинув помещение наметанным взглядом, незадачливый детектив заметил торчащую из мусорного ведра зеленую кепку.

Чучельник Сергей Прохорович вернулся домой в самом скверном настроении. Его второй раз кинули! Нет, так просто им это не пройдет! Не родился еще такой человек… Он им отомстит, и месть его будет страшной! Они будут мечтать о быстрой смерти…

Чучельник вставил ключ в замочную скважину, открыл дверь и вошел в темную прихожую. И прежде, чем успел включить свет, своим звериным чутьем почуял, что в квартире кто-то есть.

Он дернулся назад, хотел выскочить на лестницу, но свет вспыхнул, и одновременно щелкнул предохранитель пистолета.