Наталья Александрова - До последней звезды

– Не слушайте его, дяденька! – раздался вдруг из-за забора детский голосок. – Макарыч, он балабол!

– Это кто балабол? – возмутился мужичок в кепке. – Это что ты говоришь, соплячка мелкая, про уважаемого человека?

– Вот и есть настоящий балабол! Сам не знает, чего говорит! И вообще, он в нашу деревню недавно переселился. Вы деду моего спросите, он тут со старого времени живет, все знает!

Из-за забора выглядывала девчушка лет восьми с голубыми как незабудки глазами и крысиными хвостиками косичек.

– А где же твой дедушка, прелестное дитя? – поинтересовался Маркиз.

– А он вон там, возле Шаманихи! – Девочка указала в дальний конец деревни. – Там автолавка стоит, так он за водкой отправился. Спросите деда Калину. Только вы поспешите, а то он, если выпьет, так уж ничего вам не расскажет!

Маркиз поблагодарил девочку и под неодобрительным взглядом Макарыча и его собачонки направился со своим спутником в указанном направлении.

Вскоре они увидели потрепанный фургончик автолавки. Возле него кучковалась, по-видимому, большая часть разлукинского населения. В фургоне копошилась дородная тетка, отпускавшая сельским жителям хлеб, крупы, спиртное и прочие товары первой необходимости.

– Здравствуйте, уважаемые! – обратился Маркиз к присутствующим. – Кто из вас, извиняюсь, будет дед Калина?

– Ну, я, допустим! – обернулся на голос крупный сутулый старик с торчащими вперед редкими зубами. – А какой у тебя, хлопчик, ко мне интерес?

– Исторический, – ответил Маркиз. – Мы имеем достоверные сведения, что вы в здешних местах все бугорки-буераки досконально знаете, с каждым деревом близко знакомы. А мы с коллегой занимаемся историей здешнего края, так вот не знаете ли, где тут дуб, который лично царь Петр посадил?

Дед Калина приглядывался к незнакомцам, почесывая затылок крупной корявой пятерней.

– Спросили мы тут одного такого, с собачкой, – продолжал Маркиз, – но он нам сказал, что в здешних местах никаких дубов в помине не имеется…

– Это вы небось Макарыча спрашивали, – проговорил наконец старик. – А его зачем спрашивать? Макарыч, он известный балабол… И чего он может знать, когда совсем недавно в Разлукино переселился?

– Калина, ты чего брать-то будешь? – окликнула старика хозяйка автолавки.

– Как – чего? – отмахнулся дед Калина. – Будто не знаешь, чего! Две поллитры, тушенки три банки, соли да сахару… клади в авоську мою, я щас с жирналистами договорю!

Он повернулся к Маркизу и продолжил:

– Оно и верно, сейчас-то у нас дубов, почитай, не осталось, а раньше-то были. Тот, что царь Петр посадил, недавно только молнией сожгло… еще и тридцати годков тому не прошло. Пень-то от него остался, стоит…

– А где же он, этот пень? – не отступал Маркиз.

– А вот деревню-то проедешь, мил человек, справа от тебя выгон будет, потом сарай Николкин, за ним мостик, потом горушка, а за той горушкой направо повернете, там поляна, и посреди той поляны и стоял дуб…

Маркиз поблагодарил старика и отправился обратно к машине.

Когда они миновали околицу деревни, им пришлось еще сбросить скорость: от дороги осталось одно воспоминание. Машина то и дело подпрыгивала и норовила заглохнуть.

– Интересно, если это они считают дорогой, то как мы поедем по бездорожью? – проговорила Лола, в очередной раз ударившись головой о потолок салона. – Я, конечно, готова терпеть любые лишения, но вот Пу И, боюсь, больше не выдержит!

Вопрос был явно риторический, и Маркиз промолчал.

Он внимательно следил за перечисленными стариком приметами.

Они проехали мимо того, что, по всей видимости, называлось выгоном. Затем миновали сарай (с этим все было ясно), пересекли по мостику неширокий ручей, проехали невысокую горушку. Здесь следовало свернуть направо, но машина отказалась наотрез и окончательно заглохла.

– Дальше придется пешком! – проговорил Маркиз, выбираясь на дорогу.

– Пешком? – в ужасе повторила Лола, выглянув из машины. – По такой грязи?

– Кажется, ты знала, что мы собираемся за город, – отозвался Маркиз, рассматривая Лолины замшевые ботиночки на тонкой, как бумага, подошве. – Надо было надеть сапоги или хотя бы кроссовки. Впрочем, тебе вовсе не обязательно с нами идти, можешь посидеть здесь. Заодно покараулишь машину, а то какой-нибудь местный умелец открутит у нее колеса.

– Слышишь, Пу И, – обратилась Лола к своему любимцу, – нас оставили стеречь машину, как будто ты овчарка или доберман!

– Если из лесу выйдут волки, запрись в машине! – посоветовал ей на прощание Маркиз. – А мы с Михаилом пошли!