Дарья Калинина - На шпильках по джунглям

– Лимпо, но ведь у тебя же есть дочь. Замбия.

Но имя дочери не произвело на Лимпо никакого впечатления. И, кажется, подруги понимали, почему. Хоть Лимпо и был отцом, но он не занимался своей девочкой, не растил ее, как вырастил Криса. И поэтому родная дочь казалась ему далекой и чужой. А вот Крис, с которым у старого слуги не было ни единой общей капли крови, был ему любим и близок, как только может быть близок один человек другому. Та неподдельная нежность и трогательная забота, какой окружил старый слуга своего больного хозяина, была очень трогательна. Если бы не одно «но».

– Лимпо, неужели ты совершил два убийства только ради того, чтобы уберечь Криса?

– И все без толку! – горько подтвердил Лимпо. – Вот в чем беда-то, девочки, вот в чем беда! Мистер Крис все равно оказался в больнице. А я… Я потерял его навсегда! Я чувствую, что теперь он уже назад не выйдет. Этот его брат и сестра, они добьются, чтобы мистер Крис остался в больнице навсегда! Мистеру Петресу нужны деньги Криса. А Пэм думает только о себе. О, какое горе на мою голову! И самое ужасное, что все это я сделал своими собственными руками!

Подруги переглянулись между собой. Они были в шоке от услышанного. Милый старый Лимпо на самом деле хладнокровно заказал убийство одного человека и собственноручно отравил другого? Поверить в такое подруги не могли, и все же приходилось верить.

– Теперь мне одна дорога, в полицию, – продолжал говорить Лимпо. – Ждать мистера Криса без толку. Пойду, покаюсь в содеянном. Все равно жить мне больше незачем. Да и не хочу, чтобы полицейские трепали мою девочку.

Хорошо хоть сейчас отец вспомнил о своей дочери, о Замбии!

– Ее арестовали?

– Полицейские уже откуда-то пронюхали о том, что она ходила к колдуну. Ее уже дважды допрашивали, третий раз могут и арестовать. Мой долг помочь своей девочке. Всю свою жизнь я пренебрегал ею. Так что хоть сейчас пойду, выполню свой отцовский долг перед ней. Да заодно и сниму тяжесть со своей души.

И старый негр, еще немного посидев, неожиданно взглянул на девушек и спросил:

– Так что, может, прямо сейчас мне и пойти?

– Мы можем вас подвезти до участка.

– Сам доберусь, – покачал головой Лимпо. – Но я должен закрыть дом. И мне нужно привести в порядок ваши комнаты. После моего ухода тут все должно быть идеальным. Не хочу, чтобы кто-то из новых хозяев сказал, будто Лимпо плохо заботился о мистере Кристофере.

Намек был предельно ясен. Гостьям было предложено как можно быстрее собрать свои немногочисленные вещички и отбыть восвояси. Больше в них в этом доме не нуждались. И им следовало убираться из него.

Пока подруги собирали вещи наверху в спальнях, Верунчик беседовала с Лимпо:

– Неужели никакой надежды на то, что Крис вернется к нормальной жизни, больше нет?

– Мне врач сказал, что в таком состоянии, как сейчас, мистер Крис может пробыть еще очень долго. После гибели матери он отрешился от мира на целых пять лет. Что будет с ним теперь, доктор сказать не берется. Возможно, он так никогда уже и не оправится от своей болезни. Останется до самой смерти в таком состоянии, в каком он сейчас.

И все же Верунчик настояла на том, чтобы повидать Криса перед отлетом. Лимпо к этому времени уже был в полиции. Старого слугу арестовали, когда он явился с чистосердечным признанием своей вины. Полицейские были поражены тем, что он им рассказал. Никто бы никогда и не подумал, что убийцей может оказаться человек, столько лет проживший в доме господина Якоба, верой и правдой служивший ему и его семье все эти годы и еще ходивший за его младшим сыном лучше всякой няньки.

Но Лимпо и тут оказался верен семье своих белых хозяев. Он ни словом не упомянул о Пэм и об ее участии в этом деле. Старый Лимпо заявил, что боялся за своего молодого хозяина – мистера Криса. Боялся, что отец и мачеха отправят молодого человека в сумасшедший дом, заберут его деньги себе. Пэм и тут удалось вывернуться. Ее имя ни разу не прозвучало на допросах. Лимпо целиком взял вину на себя.

Напоследок подруги все же лично навестили Криса в психиатрической лечебнице у доктора Роберта. И этот визит к Крису, пожалуй, оставил в их душах самый неприятный осадок.

Вроде бы перед ними на кровати лежал хорошо знакомый им человек, но в то же время они его не узнавали. Отсутствующий взгляд совершенно изменил Криса. И напрасно Верунчик воображала, что жених ее узнает и откликнется на ее поцелуи. Крис оставался равнодушен к ласкам своей невесты, словно бесчувственная статуя.