Валентина Андреева - Зигзаг неудачи

– Нельзя было Дмитрию Николаевичу вас из дома выпускать. Всю нечистую силу к себе как магнитом притягиваете. Но кто ж мог подумать, что основные события перекинутся сюда…

– Я! – прозвучало это у меня довольно запальчиво.

По-моему, у Андрея даже волосы потемнели. Мне сразу же стало неловко. Получалось, что я самая умная. Умнее всех работников правоохранительных органов. Включая уборщиц. А это не так. Решив немного сгладить эффект от своего нахальства, честно добавила:

– В принципе, я и не думала совсем, когда еще в Москве ляпнула Дмитрию, что здесь, на приволье, нас могут взять в заложники, чтобы вынудить его выполнить условия убийцы. Или убийц.

Андрей стал разительно похож на Феликса Эдмундовича Дзержинского. Только без бороды, усов и рыжего. Имею в виду, суровостью черт лица и написанной на нем решительной непримиримостью к преступникам. Но здесь я явно поторопилась с выводами. Ибо, как только Андрей открыл рот, поняла, что решительная непримиримость относится к моим возможным попыткам выбраться из дома на свежий воздух. Включая морской. Ограничение в свободе касалось не только меня, но и всех находящихся здесь Ефимовых – Кузнецовых. Плюс примкнувшего к ним подкидыша Ваняшу. Мое возмущение так и осталось при мне. Чем, спрашивается, домашний арест Дарины отличается от нашего? Только тем, что он у нее негласный, а у нас – ну очень гласный. Андрей объявил о нем во всеуслышание и при этом буравил меня одну своими блекло-зелеными глазами. Успокаивала я себя только тем, что он и так рыжий. И тем, что не выболтала ему всех своих догадок. Пусть теперь сам расстарается!

– Четвертый день у самого синего моря пресмыкаемся! – Наташка вымещала раздражение на огурцах, зверски кромсая их для окрошки. – У нас даже чая в доме нет!

Заметив, что выражение обреченной тупости на моем лице не изменилось, раздраженно отодвинула разделочную доску в сторону. Нож в руках подруги принимал активное участие в монологе и угрожающе вертелся перед моим носом. Было очень жарко и очень душно, несмотря на открытые окна. Именно поэтому мое расслабленное сознание не реагировало подобающим образом.

– Ирка! Ты слышишь, о чем я тут тебе вещаю? Чая, говорю, в доме нет – заварки. Блин, одни покойники да неимоверная жара.

Последняя фраза заставила меня немного взбодриться. Для начала я пообещала подруге, что ночью мы с ней негласно прогуляемся. Подышим свежим воздухом. Наташка тут же уронила на пол нож. Чтобы избежать лишних вопросов, я решила удрать. С трудом оторвав себя от табуретки, к которой элементарно прилипла, выпала из духоты кухни в духоту коридора.

В холле молча страдала молодежь. Подкидыш Ваняша, с интересом доломав разбитый плеер Лешика, вприпрыжку понесся к себе собирать из останков гранату. Жизнерадостно улыбнувшись, я направилась следом – к Дарине, временно поселившейся с Ванечкой в комнате Сахновских. Едва вошла, как от порыва сквозняка с силой захлопнулись окна на кухне. Послышался звон разбитого стекла. Следом грохнула кухонная дверь. Наташкин визг разнесся по всему дому. Она очень четко поминала недобрым словом дурака, устроившего это представление. «Дурак – не дура. Он мужского рода, а значит, ко мне не имеет отношения», – подумала я и успокоилась.

Все высыпали в коридор. Торча у входа в комнату, я никак не могла понять адресованную мне мужем команду немедленно закрыть дверь. Почему-то она воспринималась мной односторонне – если я закрою дверь, мне ее снова придется открывать. С теми же последствиями. Не могу же я проникнуть в комнату к Дарине сквозь стены. Слава богу, не фантом! Хотя и полуживая от жары. Из комнаты слабо верещала Дарина, на меня летели какие-то листочки и листики. Едва успевала отмахиваться. Помог Димка. Огромными прыжками в два счета преодолел расстояние от холла до меня, втолкнул меня внутрь и закрыл дверь.

Дарина бороздила ковровое пространство комнаты на коленках, собирая отдельные печатные листочки. Как выяснилось, основное содержание любовного романа Бабобабы, унесенное ветром с тумбочки. Просмотрев мельком один из подвернувшихся листков, Димка с чувством плюнул и выжидательно уставился на меня. Было ясно, что один он отсюда не выйдет. Только со мной. Наверное, побочное действие страницы любовного романа.

Что ж, личные амбиции нельзя противопоставлять интересам следствия. Я не стала хитрить. Выяснив, что у Дарины нет мобильника, уставилась на мужа. Тоже выжидательно… Как же медленно он доставал телефон! Из широких штанин шортов. И только достал, как снова открылась дверь. Тщательно собранные Дариной листочки чужой неправдоподобной любви, верить в которую личное дело каждого, снова взметнулись вверх и в стороны. Я с удовлетворением отметила очередной грохот кухонной двери и новый всплеск Наташкиного гнева, на сей раз интересующейся, какой дуре все еще неймется.