Люся Лютикова - Детский сад, штаны на лямках

Когда я вернулась в единственную обжитую комнату, то увидела, что хозяйка вывалила из шкафа на диван детские вещи и сосредоточенно их разбирает.

– Знаешь, я решила собрать кое-какую одежду для Костика. Возможно, сегодня мне его не отдадут, – Ленкин голос дрогнул, но она сдержала рыдания, – так что ему понадобятся вещи на смену. Возьму трусики, колготки, теплые носочки…

– Отличная идея, – поддержала я.

Не нравился мне ее убитый вид. Чтобы отвлечь Ленку от грустных мыслей, я решила сменить тему:

– Ты давно живешь в этой квартире?

– Три года. Нет, уже почти четыре.

– А ремонт чего не делаешь?

– Денег нет, – просто ответила Алябьева, высматривая пару к синему носочку.

– Кстати, а ты где работаешь? Наверное, надо позвонить на работу и предупредить, что сегодня не придешь?

– Не надо. В данный момент я не работаю. Ищу вакансию, но не попадается ничего подходящего.

– На что же вы живете? – удивилась я. – Отец ребенка хоть помогает?

– Он умер, – бесстрастно отозвалась Ленка.

Да-да, в последнее время многие мужчины взяли привычку умирать, когда у них рождается ребенок. Некоторые дают дуба, едва узнают, что их подруга беременна. Другие отдают концы, когда младенец появляется на свет и начинаются первые бытовые трудности. Или вот еще тенденция: молодые папаши резко меняют профессию, становятся летчиками, моряками дальнего плавания или космонавтами и бесследно исчезают где-то на бескрайних просторах Вселенной. Очевидно, с отцом Костика произошла такая же печальная история. Не вынес своего счастья.

– Ты хотя бы получаешь пенсию по потере кормильца?

– Мы не были расписаны, – сухо бросила Алябьева, и я поняла, что эта тема неуместна.

Соцзащита находилась в десяти минутах ходьбы. Путь пролегал мимо мэрии, так что это была единственная улица в городе, посыпанная песком.

– У меня появилась гениальная идея! – сказала я, выпуская пар изо рта. – Знаешь, что надо сделать, когда закончится весь этот кошмар и тебе отдадут Костика? Продать квартиру! Для вас двоих она великовата, зато отлично подойдет под магазин или офис. Да она же наверняка стоит баснословных денег! Можно купить жилплощадь поскромнее, а на разницу в цене поднимать ребенка. До совершеннолетия тебе предстоит еще ого-го сколько вложений! Да и после тоже: поступить в институт, отмазать от армии… Ну, что скажешь?

Ленка замотала головой:

– Нет, это плохая идея.

Но я уже закусила удила. Тема недвижимости – мой конек, я могу говорить о ней часами. Меня хлебом не корми, дай поделить чужие квадратные метры. Это у меня осталось еще с тех времен, когда я, бесквартирная провинциалка, снимала угол в Москве и проводила вечера за изучением журналов по недвижимости. Читала объявления о продаже, разглядывала схемы типовых серий домов и мечтала о том, что когда-нибудь, если я буду много и тяжело работать, у меня тоже появится собственное жилье в Белокаменной. Оно и появилось, но отнюдь не от трудов праведных. Совершенно незнакомый человек оставил мне в наследство квартиру практически в самом центре столицы. Правда, потом меня обвинили в убийстве, но это долгая история. [3]

– Ну ладно, не хочешь продавать – тогда разменяй на две «двушки». В одной будешь жить, а другую – сдавать. Неплохая прибавка к зарплате получится!

Алябьева тяжело вздохнула:

– Ох, Люська, если бы всё было так просто! Твои бы слова – да богу в уши.

Около соцзащиты Ленка остановилась.

– Ну, вот мы и пришли… – вздохнула она и вдруг с горячностью добавила: – Люсь, спасибо тебе, ты так много для меня сделала! Я хочу, чтобы ты знала, как я это ценю, правда!

Я засмущалась:

– Да ладно, ничего особенного я не сделала.

– Наверное, тебе уже надо идти? Время поджимает? – спросила Алябьева, но я видела, что ей совсем не хочется, чтобы я уходила.

– У меня вагон времени, – соврала я, – я тебя не брошу.

– Тогда пошли?

И она открыла дверь.

Несмотря на ранний час, в коридорах соцзащиты было довольно многолюдно. Люди, которые ждали своей очереди на стульях или озабоченно сновали туда-сюда, были чем-то неуловимо похожи. На ум пришла фраза – «потрепаны жизнью». И я обнаружила, что Алябьева идеально вписалась в их ряды.

Около входа за столом сидел пожилой охранник. Подпирая руками лысую голову, мужчина разглядывал кроссворд.

– Простите, где отдел опеки и попечительства? – обратилась к нему Ленка.

Охранник, не поднимая головы, махнул правой рукой.