Валентина Андреева: Бенефис чертовой бабушки

Светлана Никитична искренне и громко удивлялась: она безропотно сидела сзади без всяких удобств и претензий, а «барыню» это не устраивает. «Барыне» свободное и чистое сиденье подавай.

Не знаю, что именно нашептал престарелой чаровнице мой муж, но она неожиданно схватила котовозку с Басурманом и, крепко прижав ее к груди, смолкла. Проходя мимо, Димка заговорщицки мне подмигнул, извинился за выселение из семейной машины и пообещал скорую встречу, километров этак через сорок – расстояние, которое отделяет Наташку с Борисом от взаимного раскаяния и примирения.

Я проводила мужа прощальным взглядом до «Нивы», где на моем месте заседал нахохлившийся Борис, и, вздохнув, вместе с сумкой полезла к Наташке. Не то чтобы перемена мест меня расстроила, просто Димка на глазах удивительным образом впал в юность. Соответственно, и мою тоже. Хотелось продлить удовольствие.

– Это у него серьезный крен в правом полушарии головного мозга. Такое бывает, когда уходишь в отпуск с самого утра последнего рабочего дня, – пояснила Наташка. – В понедельник пройдет, начнется естественный отсчет отпускного периода. Помнится, я каждый день со слезами провожала.

– Почему в правом?

– Потому что ПРАВ, ПРАВильно себя ведет. Вот у моего рыболова явный крен влево. Пусть только сунется с извинениями, левак. Ни за что не прощу!

Мы плавно тронулись с места. Водитель обгонявшего нас микроавтобуса настырно посигналил. Более того, недвусмысленно пригласил на обочину. Наташка искренне возмутилась и на пальцах показала ему, кто он такой. Сопляк! Нашел «девочек»! Но, взглянув на себя в зеркало, отметила, что есть на что посмотреть, жаль, за погляд денег не берут.

– Смотри-ка! И твой Ефимов пошел на обгон. То ли не хочет за нами плестись, то ли лишний раз тебя увидеть захотелось. На скорости ревнует. Определенно – это любовь. До понедельника. О, жестикули-ирует! Кричит что-то… А мой так надутый и сидит. Впередсмотрящим. Железный дровосек! Наверняка рубит с плеча обвинения в мой адрес. Фиг вам, Борис Иванович, поеду со скоростью сорок километров в час. Здесь знак ограничения до шестидесяти.

Я расцвела ослепительной улыбкой, адресовав ее исключительно мужу, следующему параллельно с нами. Он всегда от нее шалеет. Ответная реакция была странной. Урывками отвлекаясь от дороги, он несколько раз постучал кулаком себе по лбу, потом принялся вертеть указательным пальцем у виска, сопровождая свои действия непонятными выражениями. Да еще и посигналил. Все эти знаки внимания явно адресовались только мне.

– Хочет сказать, что без ума от тебя, – обеспечила синхронный перевод Наташка. – Совсем мужик сбрендил в отпуске. Завтра еще хуже будет. Проснется, а на обход идти не надо, но руки-то чешутся. Причем проснется наверняка рано. Я тебе не завидую. Пожалуй, надо увеличить скорость. Или… притормозить. Может, он без ума от моей передней двери? Ирка, это не любовь. Это им кажется, что ты дверь со своей стороны плохо закрыла! Чего просто не может быть. Ба-а-а… У моего любимого голос прорезался.

Подруга с достоинством съехала на обочину, наказав мне сидеть и не пытаться оправдываться, как перед гаишником. Сама положение исправит. Все-таки у меня сумка с продуктами на коленях.

Проехав вперед, Димка остановился неподалеку, выскочил из машины и потрусил к нам, на бегу подтягивая вверх рукава джемпера. С видом маньяка, одержимого идеей пустить нас под откос. Мы обе всерьез испугались. На всякий случай Наташка заблокировала двери и закрыла окна. А чтобы не орал в ухо. Не важно чье и не важно что.

Незаметная до сей поры Денька встрепенулась и приветливо тяфкнула с заднего сиденья. Всего пару раз. Дальше не было возможности – у нее в зобу дыханье сперло. Впрочем, как и у нас. Димка даже не остановился. Наоборот, поравнявшись с нашей машиной, прибавил скорость. У меня мелькнула безумная мысль, что он что-то забыл и, задумав сэкономить на бензине, решил сбегать домой трусцой. Но муж быстро вернулся, таща в руках кучу чего-то торчащего в разные стороны, короче, очень непонятного. Впрочем, таковой его ручная кладь оставалась недолго. Что мы, сосисок не знаем? Можно сказать, на них выросли. Разница только в том, что в то время в магазинах выбора не имелось. Все они по качеству соответствовали ГОСТу и периоду развитого социализма, то есть за неимением лучшего являлись условно-съедобными. Впереди, как считалось, маячил коммунизм, не до сосисок было. Во всяком случае, в Моральном кодексе строителя коммунизма про них ничего не говорилось.