Наталья Александрова - Лямур, тужур и абажур

– Свидания не запрещены, – согласилась я, – даже с замужней женщиной. Беда только в том, что муж этой женщины убит, и вы сразу же попадете в число подозреваемых!.. А оттуда – и до мест не столь отдаленных легко добраться. Там, кстати, тоже свидания разрешены, только два раза в год. И передачи каждый месяц.

– Вы слишком много знаете! – огорчился Зоренко.

– К тому же я достаточно осторожна! – И я демонстративно обменялась взглядом с Василием Макаровичем. – Так что – будем меняться?..

– Будем… – Геннадий вздохнул, запустил руку в свою бездонную торбу и вытащил оттуда сумку.

Сумка была помятая, потертая, запыленная, но я была уверена, что это она, та самая сумка, из-за которой Маша обратилась к нам с дядей Васей…

– Ну что, тезка, все в порядке? – Дядя Вася подошел ко мне в институтском коридоре.

– Сумка – вот она, – проговорила я. – А вот кулона я что-то не вижу…

– Ну вот, опять двадцать пять! – Дядя Вася разочарованно взглянул на сумку. – Что же, все зря? Может, еще раз тряхнуть этого Зоренко – прижать как следует и узнать, не слямзил ли он кулончик?

Василий Макарович взял сумку у меня из рук, прощупал ее… и вдруг оживился:

– Да вот же, там за подкладкой что-то жесткое!

Он запустил руку внутрь сумки, нашел дырку в подкладке и вытащил из нее тот самый кулон на тонкой цепочке… А с ним вместе какую-то бумагу, которую хотел было выбросить, но я профессиональным взглядом бухгалтера определила, что это – платежный документ, о чем я и сказала дяде Васе. Откуда он взялся в Машиной сумке?

Но тут взгляд мой упал на кулон – очень, кстати, красивый – изящная платиновая звезда с крупным изумрудом посредине, а все лучи усыпаны мелкими бриллиантиками…

– Он его не нашел за подкладкой, потому и отдал сумку без скандала, – сообразил Василий Макарович и проследил глазами за Зоренко, который, уныло сутулясь, шел впереди нас по коридору.

– О, а вот еще один приятель! – проговорил дядя Вася, спрятав кулон и прибавив шагу.

Теперь и я заметила, что следом за Геннадием Серафимовичем тащился неприметный человечек невысокого роста – наш старый знакомый по кличке Шнурок.

Дядя Вася нагнал его и схватил за плечо:

– А ты что здесь делаешь? Решил получить высшее гуманитарное образование? При твоей профессии это, конечно, весьма полезно!

– Тише ты… – Шнурок попытался вырваться, но Василий Макарович крепко держал его за плечо.

– Говори, что ты здесь делаешь! – повторил дядя Вася.

– Да вон за тем козлом слежу. – Шнурок кивнул на Зоренко. – Он нам с Шепелявым большие деньги должен…

Шнурок снова посмотрел на Зоренко, потом на нас с дядей Васей, и в его глазах вдруг загорелся интерес:

– Эй, начальник, а это не ты ли насчет денежек подсуетился? Имей в виду, Шепелявый будет очень недоволен!

– Что ты меня своим Шепелявым пугаешь? – Василий Макарович нахмурился. – Где этот твой Шепелявый? Я с ним сам поговорю!

Шнурок несколько скис, но не подал виду и потянул дядю Васю к выходу из института. Там он показал ему на припаркованную машину:

– Ну, вон Шепелявый в тачке сидит, сам с ним разбирайся!

Дядя Вася вгляделся в человека за рулем и вдруг воскликнул:

– Да какой же это Шепелявый! Это же Колька Пень! Я его как облупленного знаю!

Он спустился по ступеням, подошел к машине Шепелявого и постучал в стекло.

– Цего надо? – Шепелявый повернулся к нему.

– Не узнаешь? – Дядя Вася ухмыльнулся. – А я тебя признал, Коля!

– О, нацальник! – Шепелявый криво улыбнулся. – Уз как я рад! Уз как я сцастлив!

– А с каких это пор у тебя новое погоняло? – поинтересовался Василий Макарович. – Впрочем, можешь не говорить, я сам догадаюсь: когда тебе на ростовской пересылке Леха Цыган зубы выбил, ты перестал половину алфавита выговаривать и приобрел новое имечко…

– Ну, какая разница… – поскучнел Шепелявый. – Новое, старое… ты луцсе, нацальник, скази, куда мои деньги дел. Нехоросо это, не по понятиям…

– Погоди про деньги! – отмахнулся дядя Вася. – За тобой же, Коля, столько хвостов висит! Сберкассу в Купчине ты брал? Ты! Магазин канцтоваров на Литейном – ты? Тоже ты! Думаешь, если кличку сменил, так все старые дела списал? Не выйдет, у нас память хорошая! Так что, Николай, сиди и не рыпайся! А насчет денег… вот они, твои деньги! – И он протянул Шепелявому квитанцию.

– Это сто такое? – всполошился тот и схватил бумажку. – Это как понимать?

– Очень просто понимать, – проговорил Василий Макарович. – Это, Николай, почтовый перевод на всю сумму. Деньги переведены на строительство детской больницы в Лужском районе. Для детей, Коля, ничего не жалко! Или тебе жалко?