Наталья Александрова: Любовь мексиканского сыщика

– Василиса, – дядя Вася смотрел сердито, – этак ты всех клиентов распугаешь!

– Да я-то при чем? – Я очень натурально пожала плечами. – Сами же такой порядок установили, чтобы паспорт спрашивать!

– Прекрасно знаешь, о чем я! Нужно ровнее держаться! С большим уважением к клиенту!

От дальнейшей перепалки отвлек нас особенно отчаянный пассаж Бонни.

Кровать находилась совершенно не в том месте, где стояла раньше, этот слон умудрился передвинуть ее к другой стенке. Но вылезти так и не смог. И теперь отчаянно выл, призывая спасти его из этого буквально безвыходного положения.

– А вот не будешь хулиганить! Не будешь модели жрать! – Я решила проявить строгость.

Но выглянувшая из-под кровати золотистая морда выглядела такой несчастной, что сердце мое тут же оттаяло. А дядя Вася уже пытался приподнять кровать. Но Бонни так ослаб от страха, что не было у него сил выползти.

– Давайте же быстрее! – прохрипел дядя Вася, лицо его потихоньку становилось фиолетовым, и жилы на шее напряглись.

Кровать была куплена лет сорок назад, да не в магазине, а по случаю, сделана на совесть не из ДСП, а из настоящего массива. Немудрено, что Бонни сильно утомился держать кровать на себе.

Тут я спохватилась, что дядя Вася тоже не железный, и с трудом выволокла Бонни на открытое место.

– Уф! – Дядя Вася без сил повалился на кровать. – Инфаркт с вами наживешь!

Бонни тоже валялся на полу в полном изнеможении, так что на телефонный звонок пришлось отвечать мне.

Звонила та самая подозрительная клиентка Елизавета. Она сказала, что связалась с сестрой и изложила ей ситуацию, и та согласилась встретиться с Василием Макаровичем сегодня в восемнадцать часов в ресторане «Хлебосолье». Сестру зовут Елена Максимовна Соколовская, и она очень просила не опаздывать, потому что время ее расписано буквально по минутам.

– Как это вы говорили, что сестры, а у самих не только фамилии, но и отчества разные? – спросила я, причем не сильно старалась скрыть подозрение в голосе – пускай знает, что я вижу ее насквозь, как рентгеновский аппарат.

– Мы сводные, по матери, – нехотя объяснила Елизавета, – фамилии и отчества у нас по отцам. Вы удовлетворены?

Ого, впервые она обратилась лично ко мне, а до этого смотрела мимо, как будто я пуфик или дырокол.

– Пока да, – бросила я и положила трубку.

Василий Макарович подъехал к ресторану «Хлебосолье» чуть раньше назначенного времени. Он хотел было припарковаться на стоянке возле ресторана, но в последний момент передумал: его старенькие видавшие виды «Жигули» смотрелись бы на ней неуместно, как сантехник в спецодежде на светском приеме.

Вообще-то Куликов любил свою машину и утверждал, что на дороге она не уступит никакой иномарке. Но все же был реалистом и понимал, что внешний вид его «ласточки» оставляет желать лучшего. Самое же главное – если его неказистую машину увидит потенциальная заказчица, ее мнение о частном детективе Куликове может упасть ниже плинтуса.

Василий Макарович невольно подумал, что Василиса, пожалуй, была права, когда буквально заклинала его поменять машину. И деньги у него имелись – два последних дела хоть и были сложными, но принесли хорошую прибыль. Но Куликов привык к своей «ласточке», как к родной, расстаться с ней – все равно что потерять близкого человека. И он все тянул да отнекивался, а потом Василиса затеяла ремонт, и деньги утекли в эту прорву, как в песок…

Может, и к лучшему, поездит он еще на своей «ласточке». Но желательно прятать ее от заказчиков.

Итак, учтя эти соображения, Василий Макарович припарковал свою машину в паре кварталов от ресторана и подошел к нему пешком.

Войдя в ресторан, он озабоченно огляделся по сторонам.

К нему тут же устремилась девушка-метрдотель, однако, окинув Куликова наметанным взглядом, притормозила и спросила его с некоторым сомнением:

– Вы хотели бы пообедать? У нас вообще-то довольно дорого…

– Меня ждут! – недовольно проговорил Василий Макарович. – Госпожа Соколовская.

– Ах, конечно! – Лицо девушки засияло гостеприимством, и она указала на стол в глубине зала, за которым худощавая брюнетка лет сорока разговаривала по мобильному телефону.

Проходя через зал ресторана, Василий Макарович удивленно огляделся.

Ресторан был оформлен в стиле самой обычной деревенской избы. Посетители сидели на грубых деревянных лавках за такими же столами. Между столами и вдоль стен красовались тележные колеса, деревянные кадушки и корыта, по стенам были развешаны серпы, косы и берестяные туески. На отдельном столе стоял огромный, начищенный до ослепительного блеска медный самовар, на трубе которого висела связка баранок. Расторопные официанты, снующие между столиками, щеголяли в вышитых крестом рубахах-косоворотках, но самое удивительное – на ногах у них были настоящие лапти.