Наталья Александрова - Неправда о любви

– Запи-сывай, Васи-илий… твой «сапор» принатлежит Анне Порисовне Сферчковой, Сатовая улица, том шестьтесят тва, кфартира тевятнатцать…

– Садовая, шестьдесят два? – уточнил дядя Вася.

– Та, та, Сатовая!

– Анна Борисовна Сверчкова?

– Та, Сферчкова!..

И тут до Василия Макаровича дошла некоторая странность.

– Как ты сказал? – переспросил он настороженно. – «Запор»? То есть «Запорожец», что ли?

– Ну та, «Сапорожец»! – уверенно подтвердил гаишник.

– Матти, ты ничего не перепутал? Это должна быть «БМВ» третьей серии…

– Васи-лий, ты тумаешь, что я «ПМВ» от «Сапорожца» не отличу? – В голосе Матти прозвучала обида.

Впрочем, Василий Макарович прекрасно знал, что Матти Пустонен никогда и ничего не путает. Если он сказал «Запорожец», значит, «Запорожец»… но ведь он, Василий Макарович Куликов, своими глазами видел, что фальшивый Ликопиди приехал к нему на новенькой черной «БМВ»! Да такого человека и невозможно представить на «Запорожце»!

Значит… значит, номера машины были такими же фальшивыми, как паспорт?!

В любом случае единственная ниточка, которая оказалась в дяди-Васиных руках, – это Анна Борисовна Сверчкова, проживающая на Садовой улице. Скорее всего, она не имеет к Ликопиди никакого отношения, но проверить надо…

Василий Макарович поблагодарил Пустонена, пообещал в ближайшее время встретиться с ним и выпить пива, а может, и чего покрепче.

Я позвонила в дверь Василия Макаровича очень расстроенная. Адвокат по жилищным вопросам, которого рекомендовала дальняя знакомая, мне сразу не понравился. Начать с того, что он опоздал на полчаса, и мне пришлось тосковать в приемной под насмешливым взглядом секретарши. Ни чаю, ни кофе мне, конечно, не предложили, а журналы все были полугодовой давности. То есть сейчас, на пороге зимы, мне предлагалось покупать бикини и яркие летние платья. Согласитесь, что это раздражает.

Адвокат наконец явился. Это был дядечка среднего возраста и легкой плешивости, однако повадки у него были самого что ни на есть записного красавца. Он бросил портфель в кресло, как ему казалось, широким небрежным жестом (на самом деле это выглядело так, словно портфель вывалился из неловких рук), затем тряхнул головой, как актер Пирс Броснан. Но тот таким жестом небрежно откидывает пышные волосы, адвокат же был, как я уже сказала, слегка плешив, и откидывать ему было нечего, поэтому со стороны все выглядело ужасно смешно. Потом он скользнул по мне равнодушным взглядом, как по пустому месту, и осведомился у секретарши, не пришла ли та дама, с которой он договорился о встрече. Та молча указала глазами на меня.

– Ах, это вы! – произнес адвокат разочарованным голосом. – Ну, прошу обождать, я должен сделать несколько звонков.

И как вы думаете, чем он занимался в своем кабинете? Правильно догадались, через секунду туда прошествовала секретарша, и до меня донесся аромат свежесваренного кофе.

Им что, клиенты совершенно не нужны? Однако что-то не похоже, чтобы этот адвокат был завален работой по самые уши. Первым моим побуждением было встать и уйти.

Однако жизнь научила меня не следовать первому побуждению или хотя бы досчитать до десяти перед тем, как принять какое-нибудь важное решение.

Дойдя до семи, я малость успокоилась и стала размышлять, что со мной происходит. Отчего я, в общем, достаточно прилично выглядящая молодая женщина, не вызываю у людей никаких эмоций? Адвокат меня просто не заметил, секретарша оглядела с явным пренебрежением, в суде девицы откровенно хамили. Дело тут не только в одежде. Просто после разрыва с мужем и последующего развода у меня выработался жалкий затравленный взгляд и неуверенные движения при ходьбе, как будто я сильно близорука. Так жить нельзя, надо что-то срочно с собой делать!

«В фитнес-клуб записаться, – ехидно подсказал внутренний голос, – давно там не была, со вчерашнего дня…»

Я вспомнила мертвую женщину, валявшуюся на полу в раздевалке. Вот кому гораздо хуже, чем мне сейчас!

Эти жуткие воспоминания придали мне решительности. Я двумя шагами пересекла приемную и распахнула дверь кабинета. Адвокат вальяжно развалился в кресле с чашкой кофе, секретарша сидела на письменном столе, болтая ногами, и даже не подумала оттуда слезть при виде меня.

Вот интересно, я что – человек-невидимка?

– Я вам не мешаю? – сухо осведомилась я.

Эта нахалка взглядом ответила, что мешаю и даже очень. Адвокат, однако, вспомнил о своих профессиональных обязанностях и нехотя встал с кресла.