Джоржет Хейер - Никотин убивает…

— Наверное, все-таки нет, — заметил Филдинг. — Факт остается фактом, как ни прискорбно. Я много раз предупреждал его насчет лишних волнений и обильной пищи. Но поскольку он явно пренебрег моими советами, то у меня нет сомнений, что смерть произошла от сердечной аритмии, вызванной острым несварением.

— Ну конечно, эта утка! — вскрикнула мисс Гарриет Мэтьюс. — Так я и знала!

— Ну конечно, дорогая, — успокаивающе проговорила миссис Мэтьюс. — Я тогда прямо так и подумала, что с вашей стороны было не совсем правильно заказывать на ужин такую жирную пищу. Но я не хотела вмешиваться не в свое дело. Ах, если бы только можно было знать заранее…

— А что ваш брат ел накануне вечером? — спросил доктор у мисс Гарриет.

— Жареную утку, — отвечала та жалким голосом. — Это была для него неподходящая пища, конечно… Но ведь я велела сделать для него еще две телячьи котлетки, не забывайте об этом! А он к ним и не притронулся! Нет, я просто не могу думать об этом…

— Я склонна думать, — вмешалась миссис Мэтьюс, перехватывая внимание доктора, — что вчерашний ужин был вреден для всякого, у кого не в порядке пищеварение. Во-первых, был подан омар с майонезом…

— Не надо, не надо! — перебила Стелла. — Дядя так и не притронулся к омару. То есть он съел одну ложечку, после чего сказал, что подобным образом приготовленный комочек речного ила не достоин быть поданным на обед добропорядочному англичанину…

— Ах, дитя мое, помолчи Бога ради! Потом ведь был подан ТАКОЙ жирный соус, и еще этот сыр… Я всегда считала его совершенно непригодным для больного желудка…

— Ага, значит, получается, что это ты, Гарриет, заказала на ужин этот идиотский набор несъедобных блюд? — со зловещим выражением проговорила Гертруда Лаптон. — Но я впервые слышу, что у моего брата Грегори был слабый желудок. Мне представляется, что в этом деле мы видим пока только надводную часть айсберга, и я просто настаиваю, чтобы мне немедленно показали труп моего брата!

Миссис Мэтьюс моргнула, а потом и вовсе решила прикрыть глаза.

— О, прошу тебя, Гертруда, — простонала она. — Не надо этих грубых слов…

— Просто терпения не хватает с этой вашей идиотской сентиментальностью! — рявкнула Гертруда. — Я предпочитаю называть вещи своими именами, и, если вы скажете мне, что от моего брата остался не труп, а что-то более возвышенное, я готова согласиться! Ладно. Генри, я пошла наверх. Пойдем-ка, милый мой, со мною.

Генри Лаптон, очнувшись от состояния спячки, чуть ли не козырнул жене:

— Сию минуту, дорогая…

Он бросил укоризненный взгляд на доктора и поплелся вслед за своей энергичной супругой.

Пока чета Лаптон не вышла из холла, никто не проронил ни слова. Доктор Филдинг с нежностью смотрел на Стеллу; миссис Мэтьюс рухнула в кресло и прикрыла глаза ладонью. Потом Гарриет, которая долго готовилась к своей речи, наконец произнесла:

— Нет, я ей никогда не прощу, никогда! Бог свидетель, я заказывала обед и ужин для Грегори уже много лет! И он ведь не помирал от этой пищи? Так почему он должен был умереть от нее на сей раз?

— Ах, ладно тебе, Гарриет! — устало махнула рукой миссис Мэтьюс.

— Не надо от меня отмахиваться! — взвизгнула мисс Гарриет. — Если кто и убил его, так это ты, с твоими вечными просьбами и требованиями насчет своего Гая! И Стеллы тоже, не будем уж умалчивать, чего там!

— Ох, Дерек, — пробормотала Стелла. — Смотри, какая мы гадкая семейка…

Их пальцы, тем не менее, встретились и сплелись в весьма нежном пожатии…

— Хорошо бы, если вы все прекратили бы пороть чушь! — раздался голос Гая из дверей. — Ясно, от чего умер дядя! Никто его не убивал! Что об этом говорить!

— Во всяком случае, если кто-нибудь еще раз скажет слово «утка», я закричу! — предупредила Стелла.

Наверху хлопнула дверь, что означало скорое возвращение Гертруды. Все испуганно замолкли. Она тяжело спустилась с лестницы, обвела своих родственником нехорошим взглядом и выдохнула:

— Ужасно. Я потрясена этим зрелищем! Бедный мой брат…

— Да-да, — закивал Генри Лаптон, маневрируя в тылу у своей жены. — Это просто дико, дико.

— Ладно, Генри. Словами горю не поможешь, — обрезала Гертруда и перевела взгляд на доктора. — А вы, мистер Филдинг, готовы подписать свидетельство о смерти?

Он встретил ее взгляд нахмурясь.

— Ну в общем, да, как врач и как специалист…

— Скорее как клистирная трубка, — не меняя тона, добавила миссис Лаптон. — Я настаиваю на том, чтобы пригласили другого врача. В данном случае одного мнения не то что мало, а просто очень мало.